Убитого недавно 75-летнего православного священника Павла Адельгейма протодиакон Андрей Кураев назвал «последним свободным священником Московской патриархии». Действительно, в последние годы из лона Русской православной церкви (РПЦ) был изгнан целый ряд священнослужителей, несогласных с политикой руководства. Трагические обстоятельства случайной смерти отца Павла привлекли внимание к другим священникам, критикующим сегодняшнюю церковь. Корреспондент «Нашей Версии» попытался разобраться, как живётся церковным «инакомыслящим».

Некий 27-летний москвич, приехавший в Псков к отцу Павлу, чтобы вонзить в него нож, кричал, что убить священника ему велел сатана, а при задержании ударил себя ножом в грудь. Увы, от встречи с подобными душевнобольными не застрахован никто. Однако в данном случае трагедия особенно символична. Имя Адельгейма было фактически нарицательным в православном мире – известнейший священник, который выступал с резкой критикой иерархов и общего положения дел в РПЦ, при этом не собираясь покидать её.

Будущий епископ писал донос в КГБ

Вся жизнь Павла Адельгейма была примером искренности и принципиальности. Его деда и отца расстреляли в годы сталинских репрессий, мать арестовали. Там, в казахстанской ссылке, он решил стать православным священником. Поступил в Киевскую семинарию, отлично учился, но перед выпускными экзаменами был отчислен за… нескрываемо отрицательное отношение к советской власти. В священники Адельгейма всё же рукоположили, однако спустя пять лет служения, в 1969 году, он был арестован за распространение религиозного самиздата и осуждён за «клевету на государство» на три года лагерей. Спустя почти 40 лет он написал открытое письмо митрополиту Винницкому и Могилёв-Подольскому Макарию, где рассказал о том, что обнаружил в материалах своего уголовного дела донос. Оказывается, Макарий, учившийся с Адельгеймом в семинарии, сообщил органам, что последний «высказывался против исполнения гимна и хвалебных песен в адрес СССР», а исполнявших их лиц «называл хамелеонами, преклоняющимися перед властями». Отец Павел предлагает Макарию в этом письме «в живом общении разрешить сомнения и примириться»: «Бог уберёг меня от озлобления и обид… Храни Вас Бог в мире, здравии и благополучии…»

В тюрьме Адельгейм потерял правую ногу. Отсидев срок, он стал священником Псковской епархии и продолжал критиковать власть – и светскую, и церковную – и в советские годы, и в новые, капиталистические. Его главным трудом стала книга «Догмат о церкви», в которой он заявил о вертикали власти в РПЦ и несоответствии такого порядка вещей церковным канонам. По его мнению, РПЦ должна строиться не на иерархии, а на соборности. У священника потребовали, чтобы он отрёкся от книги и покаялся в клевете. В ответ Адельгейм предложил указать, в чём именно она состоит. Разумеется, реакции не последовало.

По словам Кураева, «у отца Павла была одна тема – удушения общинно-приходской жизни». Библеист Андрей Десницкий пишет о нём: «У него всегда были убеждения, и он их высказывал. Каким он был в молодости, таким и остался до конца. ». Церковная власть за излишнее вольнодумство отобрала у Адельгейма и построенный им храм в Богданове при областной психоневрологической больнице, и приход в Писковичах, и здание школы регентов. Закрыла созданный священником приют для сирот и свечную мастерскую. Наконец, уволила с должности настоятеля псковского храма Святых Жён-мироносиц. Казалось бы, сделано всё возможное, чтобы отец Павел обиделся и перешёл в альтернативную православную церковь – например, Зарубежную или Катакомбную. Ан нет, Адельгейм принципиально не хотел уходить из РПЦ…

Тамбовский диакон вышел из РПЦ в знак протеста

Отец Павел – далеко не первый в последние годы православный священник, вступивший в конфликт со своим руководством. Причём недовольство политикой РПЦ раздаётся со стороны и либеральных священников, и консервативных. Для первых «горячей точкой» стала история с Pussy Riot. Как известно, РПЦ назвала кощунством и «проявлением грубой враждебности к миллионам людей» эту акцию протеста против власти в храме Христа Спасителя, после чего Хамовнический суд осудил каждую из девушек на два года колонии.

Диакон Тамбовской епархии Сергий Баранов в знак протеста опубликовал в сети Facebook открытое письмо патриарху Кириллу, объявил о «полном и безусловном разрыве отношений с РПЦ». В письме Баранов писал: «Идёт сращивание церкви и государства. Есть и ещё священнослужители в лоне церкви, которые смотрят с таким же скептицизмом».

Публично заявил об этом и настоятель храма святых апостолов Петра и Павла в деревне Павловское Московской области Димитрий Свердлов, «попросивший прощения за ту бешеную ненависть, которую вдруг часть православного сообщества проявила в связи с событиями в храме Христа Спасителя». Свердлов раскритиковал и нынешнее положение, при котором «финансово и социально независимый священник – это опасность для административной церковной системы, поскольку он не настолько послушен». В ответ отец Димитрий был запрещён в священнослужении на пять лет и выведен за штат за… самовольный отъезд в отпуск.

Консервативных диссидентов в РПЦ больше, чем либеральных

Такая же позиция в отношении Pussy Riot была и у покойного отца Павла Адельгейма: «Из каких бы побуждений женщины ни совершили акцию, их поступок ответил на многолетнее поругание церковных канонов Священным начальством. РПЦ поступает вопреки канонам и традициям. Попран догмат о соборной Церкви, упразднены Поместные соборы, приходы превращены в торговые точки. РПЦ опирается на правовые и силовые структуры РФ, давя несогласных, не считаясь с церковным правом…»

Если церковные либералы призывают к обновлению РПЦ, то консерваторы, напротив, обвиняют церковную верхушку в излишних, по их мнению, уступках духу времени. Фактическим лидером этого крыла стал епископ Анадырский и Чукотский Диомид. Получив свой первый приход на Камчатке в 30-летнем возрасте, он стал единственным священнослужителем в епархии, не бравшим денег за крещение, венчание и отпевание. Жил скромно, ходил в старых кирзовых сапогах и латаной рясе, едва ли не круглый год держал пост. Постоянно публично критиковал духовенство епархии, в том числе и самого епископа, уличая их в корыстолюбии и недостаточном рвении. Уже в качестве епископа Диомид потребовал от церковного руководства отлучить от церкви «содомитов, сторонников абортов, эвтаназии, алкоголиков и наркоманов».

Реакция РПЦ была предсказуема. Епископ был не просто снят с должности, но и вообще лишён сана. Однако подобные настроения среди рядового священства продолжают бурлить. Так, в 2011 году сразу три священника из Удмуртии – иерей кафедрального собора в Ижевске отец Александр и настоятели двух сельских храмов отцы Михаил и Сергий – выложили видеообращение к патриарху Кириллу. В нём они потребовали прекратить всякие контакты с представителями других конфессий и выйти из Всемирного совета церквей, а также обвинили РПЦ в сближении со светской властью и обогащении отдельных приходов. По их словам, «жизнь многих сельских батюшек – на грани нищеты, в то время как немалая часть духовенства, обласканная сильными мира сего, утопает в роскоши». Кадровые решения были приняты на следующий же день после этой акции протеста. Всех трёх священников лишили права проводить богослужения, но не лишили сана.

У либерального и консервативного уклона в РПЦ есть общее – и те и другие говорят о сервильности патриархии по отношению к светской власти и недовольны новым церковным уставом, повысившим роль архиереев в финансовых делах в ущерб роли приходских священников и мирян. Однако в целом консервативно-охранительные тенденции выражены в РПЦ гораздо сильнее, чем либеральные. В этом отличие ситуации в России от Запада. Так считает, например, доцент Центра изучения религий РГГУ Борис Фаликов: «В РПЦ давно сложилась оппозиция патриарху со стороны фундаменталистов. Либеральное православие имеет место быть, но позиции его очень слабы. Поэтому в ближайшее время ждать шагов к модернизации не приходится.

1 августа в стенах Культурно-просветительского центра «Преображение» кочетковцы совершили заздравный молебен, сообщает информационная служба Преображенского братства .

Последователи о.Кочеткова утверждают, что в день празднования памяти преподобного Серафима Саровского от верующих православных христиан из разных городов поступили просьбы помолиться о «душевном и духовном здравии» митрополита Даниила Архангельского и Холмогорского, митрополита Никона Уфимского и Стерлитамакского, епископа Павла Ханты-Мансийского и Сургутского, архимандрита Тихона (Шевкунова), протоиерея Димитрия Смирнова, протодиакона Андрея Кураева и Александра Дворкина.

Далее кочетковцы приводят кощунственные рассуждения своего гуру о.Кочеткова: «Христос обладал и силой слова просящего, и силой слова исполняющего. Всегда есть возможность исполнить Его слово. Христос хочет исцелить всякого - и дальнего, и ближнего. Будем верить, что это произойдет».

Как часто будут проходить подобные богопротивные молебны и будет ли пополнен список имен, пока не уточняется.

Новую святотатственную выходку кочетковцев комментирует в интервью «Русской народной линии » известный богослов, кандидат богословия и кандидат филологических наук, доцент исторического факультета Санкт-Петербургского государственного университета диакон Владимир Василик .

Прокомментирую это апостольскими ветхозаветными словами, что «пес возвращается на свою блевотину», а «вымытая свинья идет валяться в грязи», потому что в свое время, когда обсуждался вопрос о богословии и практике в кочетковской общине, то отец Георгий Кочетков давал обещание, давал присягу более не производить ничего, что возбуждало бы соблазн в Церкви. Более того, в свое время, становясь диаконом, становясь священником, он давал присягу, в которой принимал обязанность повиноваться священноначалию и уважительно к нему относиться.

То, что мы видим в адрес владыки Даниила и в адрес владыки Никона, - это даже не дерзость, а наглость и циничное лицемерие. Потому что, если бы действительно отец Георгий думал об их здравии, а не глумился бы над отцом Димитрием, отцом Тихоном и уважаемым Александром Дворкиным, то он просто молился бы о их здравии, спасении, во всем благом поспешении. Но когда речь идет о здравии душевном и духовном, и при этом мило забывается телесное здравие, то комментарии излишни. Понятно, как человек относится к данным иерархам, священнослужителям и мирянам. Иными словами, он подразумевает их некое духовное и душевное нездоровье, считая при этом, что они абсолютно здравы телесно.

С одной стороны, надо сказать спасибо отцу Георгию за то, что он их заживо не отпевал. Впрочем, это, наверное, следующий этап духовного помрачения кочетковцев. Но, с другой стороны, то, что произошло - возмутительно и отвратительно, когда церковную молитву используют для сведения счетов, для пропаганды. Это хула на Духа Святаго, которая не простится ни в сем веке, ни в будущем.

Ну, а подобные кульбиты с подозрением своих идеологических противников в душевном нездровье для кочетковцев не в новинку. В том же печально известном 1997 году собрат, сослужитель отца Георгия отец Михаил Дубовицкий был насильственно и необоснованно госпитализирован, объявлен душевнобольным, ему насильно ввели нейролептики и серьезно подорвали его здоровье. Честно говоря, это напоминает тактику хрущевско-брежневских психушек, когда своего оппонента, инакомыслящего, объявляют сумасшедшим и пичкают транквилизаторами.

То, что в свое время произошло с отцом Михаилом Дубовицким, - это ужасно. Его травили, оскорбляли, поносили. Характерно, что, как только отец Михаил стал служить по-церковнославянски, а не по-русски, как требовал Кочетков, на него обрушились репрессии. После сердечной, искренней проповеди отца Михаила выступил отец Георгий, который обрушил на молодого священника град несправедливых обвинений в непочтительности, неисполнительности, наглости и так далее.

А вот рапорт отца Михаила от 8 июня 1997 года, в котором он говорит: «Обстановка моего служения в храме становится невыносимой: здесь следят за каждым моим шагом и движением, угрожают, устраивают провокации, мне задают оскорбительные вопросы, предъявляют невозможные требования, тайно записываются на диктофоны мои личные беседы с прихожанами. Последние события развернулись 7 июня, во время совершения мною Божественной Литургии. В то время, как я вышел причащать мирян и стал произносить молитву перед Св. Причастием «Верую, Господи...», группа мирян, активистов общины о. Георгия, начала бесчинно, перебивая меня, произносить слова этой молитвы на русском языке. Я переждал, пока это окончилось, и снова стал произносить молитву. Но о. Георгий уже стал причащать своих духовных чад, они запели «Тело Христово...», опять перебивая меня. (...) После богослужения у нас возникли разногласия по поводу исповеди. Тут же сбежались все алтарники и во время нашей беседы вели себя нагло, дерзко и невыдержанно. Я просил у о. Георгия остаться наедине с ним, он не пожелал беседовать один на один, тогда я отказался говорить с ним в присутствии толпы мирян и пошел одеваться, чтобы уйти, но распоясавшиеся церковные хулиганы, обступив, зажали меня со всех сторон, а их руководитель и духовник о. Георгий Кочетков, находясь в состоянии ярости, стал извергать на меня различные хулы и обвинения. В частности, он назвал меня сектантом, клеветником и доносчиком и тому подобное. Со всех сторон посыпались обвинения, оскорбительные вопросы, ехидные насмешки, издевательства вместе с наглым и хамским поведением. Я просил дать мне мои вещи и отпустить меня домой, но меня не отпустили, а хулиганство по отношению ко мне только усилилось. Все мои попытки пройти к выходу оказались тщетными. Раздались возгласы: «Посадить бы его лет на пять за разжигание межрелигиозной вражды», и. о. Г.Кочетков, соглашаясь, сказал, что, возможно, скоро будет открыто дело в суде» .

Или еще один эпизод. Это уже рассказывает очевидец: «Отец Михаил стоял у аналоя и читал часы, его обступили человек пять прихожан и буквально в ухо ему громко скандировали: «Кон-чай чи-тать, кон-чай чи-тать...» Как мы потом узнали, в общине Георгия Кочеткова не только запрещено читать часы, но это считается в высшей степени дурным тоном и непростительным примитивизмом» .

Теперь о том, как происходило событие 29 июня 1997 года, когда отца Михаила упрятали в психушку. Когда отец Михаил, который вел службу, благословил во время утрени в День всех святых, в земле Российской просиявших, читать канон русским святым, хор и чтецы отказались. Это была явная демонстрация протестантско-русофобского характера. Отец Михаил возмутился и стал сам читать канон русским святым. Тогда подошел отец Георгий Кочетков в окружении алтарников, обвинил его в срыве службы и вырвал книгу. Отец Михаил предложил ему самому заканчивать службу и попытался выйти из храма, чтобы рассказать священноначалию о невозможности служить. Но алтарники заблокировали отца Михаила, а тем временем отец Георгий произнес следующую проповедь по всем законам нейролингвистического программирования: «Расколы у нас устраивают сознательно, нестроения устраивают сознательно. Когда сокрушаются, что у нас нет благости, никакого ответа нет, кроме одного - у Господа так было каждый день» . И выдал установку на бескомпромиссное стремление инакомыслящим: «Мы не должны вместе со Христом потворствовать греху. Никогда» и одновременно установку на демонизацию несогласных: «Это враг рода человеческого заставляет человека думать, что он служит Богу, а он служит диаволу» . Затем он сделал вывод: «Мы должны изгонять злых духов из храма». Далее шло обвинение священноначалия: «Больше вины на тех, которые послали его сюда, которые Бога не знают и служить не умеют» и провокация: «А сейчас молитесь, чтобы сестры помогли, вряд ли он будет с ними драться» . Все равно, как чеченские боевики прикрывались женщинами и детьми.

Сестры были настроены соответственно, чего стоит наглый вопрос одной из них: «Вы батюшка, в Бога верите?» А одна из сестер, Алла Даниловна Василевская, врач-психиатр, ближайшая помощница отца Георгия Кочеткова, находилась в алтаре во все время служения отца Михаила, несмотря на канонический запрет присутствовать женщинам в алтаре. Отец Георгий проговорился: «Можно вызвать "психовоз", но пока не надо» . То есть, пусть «клиент дозреет». Отец Михаил пытался выбраться из алтаря через боковую дверь, с него сорвали ризы, фелонь, епитрахиль и священнический крест. Физическое насилие сопровождалось издевательствами: «Какая исповедь? Тебя исповедовать надо, вернее, отчитывать» и постоянный рефрен отца Георгия Кочеткова: «Это несчастный человек!»

Потом они его заблокировали в углу храма. На неоднократные просьбы дать ему пройти реагировали издевательствами: «Да брось ты, родной, куда ты пойдешь?» и провокациями на драку: «Ты священник, чего толкаешься?» Потом отец Георгий вызвал милиционера и проговорился: «Я специально вызвал своего милиционера, человека верующего» . Учитывая состояние прихожан отца Георгия, это не удивительно. Соответственно подготовленный милиционер предпочел ничего не заметить. На просьбу отца Михаила о помощи он не отреагировал.

Положение мог спасти иеромонах Сретенского монастыря отец Никандр, но его жестко блокировали и алтарники, и отец Георгий. Он не дал ему встретиться с отцом Михаилом и разрядить ситуацию. Его обвинили в том, что он пьян, хотя он вообще не пил и принимать спиртное не мог.

И, наконец, самый страшный акт драмы. Отца Михаила алтарники насильно поволокли к прибывшей психиатрической машине, которую вызвала верная послушница отца Георгия Алла Василевская, представившаяся экспертом в области психиатрии. В больнице она представлялась матерью священника Михаила Дубовицкого и настояла на непоказанном ему уколе. Позднее на теле отца Михаила были зафиксированы следы ударов. До конца не ясно, получены ли они были от ударов о стены и дверь машины или от рук ретивых «послушников» отца Кочеткова.

В больнице «дело» развалилось. Консилиум врачей признал отца Михаила совершенно здоровым. Но его физическому здоровью, тем не менее, был нанесен тяжелый удар. После введения ему нейролептиков, непоказанных ему, у него начались страшные судороги.

Ну и что? Священником Георгием Кочетковым был совершен тяжкий грех не только предательства и поношения своего собрата, но и покушения на убийство. Все это я вспоминаю только для того, чтобы показать, что может ждать тех, кого кочетковцы цинично помянули в качестве душевно и духовно нездоровых людей. Дай только им руки и силы, они до них доберутся и могут сделать с ними то же, что сделали с отцом Михаилом. А меж тем то, что делают кочетковцы, временами за гранью душевного и духовного здоровья, за гранью здравого смысла.

Мне довелось беседовать с отцом Петром Кузнецовым, настоятелем Заостровского Сретенского прихода, где некогда служил печально известный священник Иоанн Привалов. То, что он мне рассказывал, совершенно невероятно и, тем не менее, верно. Священник Иоанн Привалов крестил голых оглашенных, при этом обливанием, а не погружением. Вопрос, для чего? Этот случай был прекрасно изъяснен тем самым Александром Леонидовичем Дворкиным, за душевное и духовное здравие которого истово молились кочетковцы. Он справедливо заметил, что голый человек психологически беззащитен, и с ним можно делать все, что угодно.

Священник Иоанн Привалов с членов общины брал десятину со всего, в том числе со сделок с недвижимостью, от продажи домов, от продажи автомашин. Уклониться от этого было практически невозможно, потому что у последователей отца Кочеткова есть везде «верующие милиционеры и эксперты», и горе тому, кто попытается обмануть руководителя общины. Священник Иоанн Привалов не ограничивался имуществом членов общины, но занимался посягательством просто на понравившиеся ему дома. Были дела подобного рода. Священник Иоанн Привалов спекулировал церковными землями, находившимися вокруг Сретенского храма.

Что касается прочих аспектов литургической практики приваловцев, то из них отмечу следующие: миряне выносили престол, с престола причащались по священническому чину все миряне (мужчины и женщины); в общинах Привалова проповедовали женщины (как среди гностиков или монтанитов) - это что, признаки душевного и духовного здоровья? Как говорится, «чем вам за Дворкина молиться, не лучше ль на себя, кумы, оборотиться?»

Все это показывает только одно, что кочетковцы уже стали самой настоящей сектой, где возможно все: психологический террор по отношению к несогласным, объявление их сумасшедшими, спекуляции недвижимостью и, наконец, ложь, ложь и ложь. Один из таких сюжетов. Кочетковцы в свое время не усомнились лгать епископу, причем такому святому человеку, как владыке Василию (Родзянко). Выглядело это так. Отца Георгия за Литургией посетил владыка Василий и, между прочим, заметил ему: «Мне о Вас наговорили такие ужасы, будто у вас миряне потребляют Святые Дары?» Отец Георгий категорически отверг данное обвинение. Владыка успокоился, распрощался с отцом Георгием, вышел из алтаря, и каково было его изумление и возмущение, когда, вернувшись зачем-то в алтарь, он застал Александра Михайловича Копировского, лжицей потребляющего Святые Дары из Чаши!

Позднее с горечью и болью владыка написал следующее: «Смущает и практика свободного обращения с «врачующей» благодатью священства - допущения мирянам, не имеющим этой благодати, потреблять Святые Дары после литургии, что практикуется в общине отца Георгия. Это еще одно очень опасное вмешательство в Божественную природу Церкви, чреватое опасными последствиями. Как можно до такой степени обременять бедного мирянина, в полном безоружии, без благодати священства, установленной специально для того, чтобы дать духовную силу вынести на себе огонь «божественного погребения» Тела Христова в себе самом?! Какое жуткое вмешательство ума человеческого в Божественную бездну!»

Так вот, только один этот эпизод достаточно ярко характеризует дух кочетковской общины, самочиние, презрение к церковным канонам и установлениям, презрение к священноначалию. Это же самое презрение выражается в таком циничном молении.

Неканонические духовно опасные действия, такие как причащение инославных, например, бенедиктинцев из Шеветоньского монастыря в 1991 году, отец Георгий Кочетков предпринимал без всякого совета с владыкой Арсением Истринским, собственным благочинным, а тем более, со Святейшим Патриархом. Характерен настрой рядовых членов общины в 90-е годы, многие говорили так: «А у нас свой епископ - отец Георгий» . Эта опасная, лукавая, духовно-блудливая игра со смыслами и спекуляция на одном из древних значений слова «епископ» была тесно связана с созданием церкви вне Церкви - независимого анклава, духовного аналога Чеченской республики в 90-е годы. Впрочем, некоторые выражались еще определеннее: «У нас свой патриарх» . И вот этот «патриарх» как раз и определяет, кто нормальный, а кто ненормальный. Это печально, поэтому призываю крепко молиться за здравие священника Георгия Кочеткова и его последователей, с тем, чтобы Господь им дал вразумление.

Или что больше всего отталкивает в людях?

Несколько слов о наглости

Признаюсь, я не люблю, когда бесцеремонно и цинично лезут туда, куда не зовут, неделикатно советуют, когда не просят.

Когда беспардонно, не моргнув глазом, рушат устоявшееся годами. Когда перестает мучить совесть находящегося рядом человека. Одним словом: когда у человека ни стыда, ни совести.

С таким персонажем бессмысленно строить какие-либо отношения, вы безнадежно обречены на неизбежное разочарование. Дело в том, что титульное свойство любого нахала – это неблагодарность. И таких сегодня целая каста.

Эти бедные люди считают доброту слабостью (добрые для них – лохи), вежливость относят к лакейству, сострадание для них противоестественно и аномально.

Нынешняя реальность, увы, такова, что наглый (т. е. дерзкий, беспринципный) человек может запросто добиться своего. «Наглость города берёт» – печальная действительность, меняющая исторически устоявшееся выражение.

Неведение – это первое счастье. А вот за второе место постоянно происходит жесткая конкурентная борьба между наглостью, хитростью и беспринципностью.

Еще с детства в памяти закрепилась картинка, олицетворяющая для меня дерзкую наглость: сидящий в автобусе мужчина заигрывает со стоящей возле него незнакомой дамой…

Коллективная галлюцинация

Стремление к лучшему, к совершенству – естественное и правильное желание для любого человека. Но реализация такого стремления не должна быть за счет другого. Казалось бы, какая избитая банальная истина. Человек должен жить по законам морали – и это известно всем. Во всяком случае, верующим людям.

Но жизнь показывает, что некоторым называющим себя верующими этот принцип не знаком. Несмотря на десятилетние походы в храмы, неисчислимое количество прочитанных молитв, бесконечные паломничества по святым местам, которые уже можно прировнять к участию в кругосветном путешествии, если сложить все намотанные километры, они успешно двигаются не в том направлении. В чем дело? Может, виной какая-то коллективная галлюцинация?

Грустно, когда сталкиваешься в храме с усердными искателями лучшей доли, которые грубо наступают тебе на ногу и, не извинившись, уверенно прут дальше, безжалостно расталкивая локтями людей, пробивая себе, как ледоколом, проход к амвону, где потом блаженно слушают проповедь священника о Царствии Небесном, любви к ближнему и духовном совершенствовании…

Или еще привычная картинка: мы мчимся стремглав в церковь, оставив нуждающихся в нашей помощи ближних без внимания, пробегаем через просящих милостыню, быстренько, не поднимая глаз, проскакиваем мимо них, чтобы успеть заработать себе бонус на небесах своим присутствием в храме. Мы мучаемся вопросами, что есть в пост, как разговляться после поста… оставляя без внимания более важные темы.

И главное для многих православных так и остается непостижимой тайной.

Господь нам говорит: «По тому узнают вас, что вы Мои, Христовы, если будете иметь любовь между собой». Он не сказал: «По тому узнают, чего вы добились в этой жизни, как постились, как молились», но сказал: «Как вы любите друг друга». И об этой истине многие православные забывают в погоне за благами земными и небесными.

Кто еще не понял, Православие – это о любви, и исполняющийся любовью и есть православный. А исполниться любовью можно только с Божьей помощью, по благодати, которую надо учиться стяжать всю свою жизнь.

Вот именно для этой науки и существует Церковь со своими Таинствами.

А от того, сколько поклонов человек сделал в церкви и сколько акафистов прочел, вовсе не зависит состояние его церковности. Разве это самое главное?

Именно не постигнув главного, бывшие атеисты, комсомольцы с партийными работниками, массово пришедшие в начале 90-х в Церковь, атеистами по сути и остались, прекрасно освоив церковную фразеологию и терминологию,

чтобы продолжать яро и умело вещать и обличать с новых трибун.

Такое «православие» как бесполезная и бездушная музейная реликвия, которую нельзя потрогать руками, потому что может рассыпаться на глазах и оказаться пустышкой и обманом. В таком «православии» нет живого Бога.

Такая версия «православия» не оживляет и не вдохновляет, не дарует любви, свободы и счастья, она мертвит все, что попадается ей на пути.

В формальном православии, для галочки, нет места христианскому милосердию и смирению, а, напротив, культивируются беспощадность и ненависть к врагам и лицемерие как высшая форма проявления человеческого духа.

Как же постигнуть суть, обрести высший смысл бытия?

Уповать на помощь и милость Божью. Но горячее сердце, трезвомыслие и безлимитный кругозор нам при этом точно не помешают.

Наталья Горошкова

https://www.сайт/2019-07-28/pochemu_vmeste_s_rostom_vliyatelnosti_rpc_iz_nee_uhodyat_veruyuchie_intervyu

«Вы нас звали в православие, а мы попали в РПЦ»

Почему вместе с ростом влиятельности РПЦ из нее уходят верующие? Интервью

Сергей Власов / Patriarchia.ru

28 июля — очередное празднование крещения Руси. Прошло более тридцати лет с момента, когда еще в СССР с большим размахом отпраздновали тысячелетие этого события. Тогда многим казалось, что Россия возвращается к своим истокам и вместе с возрождением православия наладится жизнь и в других сферах. Однако сегодня Церковь скорее стала играть роль траблмейкера и поставщика скандальных новостей, которые с азартом распространяют СМИ. Возможно, где-то в глубине церкви и ведется скромная и нравственная жизнь. Но слышно об этом немного. В то же время в среде наиболее просвещенных и деятельных прихожан растет оппозиция церковной иерархии. Верующие все чаще смелее высказываются против начальников РПЦ. Об атмосфере в РПЦ, ее отношениях с властью и о будущем этой организации рассказал в интервью сайт бывший священник Волгоградской епархии, а ныне главный редактор сайта Ahilla.ru Алексей Плужников.

«В церкви две партии: помещики и крепостные»

— Как бы вы описали деятельность вашего сайта?

— Наша задача — дать слово тем людям, которых никогда не опубликуют на официальных, «благословленных» РПЦ ресурсах. На «церковных» ресурсах запрещена всякая критика священноначалия, а на светских ресурсах эта критика очень часто неадекватна или поверхностна. Наш ресурс предоставляет слово тем, кто хорошо знает ситуацию в РПЦ изнутри: священникам, монашествующим, прихожанам, семинаристам — как нынешним, так и тем, кто уже распрощался с церковной жизнью.

— Чего вы хотите добиться?

— Добиться мы хотим (и добиваемся) самых базовых вещей — свободы слова и совести, а не прозябания в трепете и «послушании» церковному начальству.

— На ваш взгляд, свобода слова пойдет на пользу такой консервативной и иерархической организации, как РПЦ?

— Хочется в это верить, но иерархам это не понравится.

— Как к вам относится Патриархия? Смотрит сквозь пальцы или есть попытки помешать вашей деятельности?

— Серьезных попыток помешать не было. Но против нас «выкатывали» артиллерию, особенно в первый год нашего существования, в виде статей прирученных публицистов, священников и даже епископов. Но чего-то серьезного пока удалось избежать.

Из реакций епископата можно отметить только единственную здравую озвученную позицию в лице тогдашнего викария Волгоградской епархии, а ныне епископа Переславского Феоктиста (Игумнова). Одна дама спросила викария в Facebook: сможет ли он закрыть «Ахиллу»? На что владыка Феоктист неожиданно разумно ответил: «Нет. А если бы и мог, то не стал бы. Пусть пишут, это их право. Причем конституционное».

сайт

— Расскажите, какие «партии», круги и движения есть сегодня внутри в РПЦ? Какое место среди них занимает внутрицерковная оппозиция или диссиденты? Насколько они влиятельны?

— Вы знаете, я не слишком верю в партии и круги — скорее, можно разделить в РПЦ людей на тех, у кого есть все (власть, деньги, положение), это епископат и их ближайшая обслуга, и всех остальных, которые, конечно, могут делиться на всякие течения по самым разным способам классификации, но это не так принципиально, как указанное выше. Две партии — те, кто решает, и те, от кого практически ничего не зависит, кроме того, что они должны кормить первых и слушаться их. То есть помещики и крепостные.

— Если я вас правильно понимаю, то себя и своих единомышленников вы относите к партии «крепостных»?

— Редакцию «Ахиллы», состоящую из двух человек — меня и журналиста Ксении Волянской — я могу причислить к свободным людям. Мы ушли из РПЦ и смотрим на ситуацию уже несколько со стороны. А большинство наших авторов, помимо уже «вышедших», как и мы, на свободу, — да, можно условно причислить к «крепостным», которые пока не находят сил впрямую бунтовать против своих господ или хотя бы сказать им правду в лицо, но находят отдушину, публикуясь на нашем сайте и читая его материалы.

«Реальных прихожан не более 1% населения»

— Нередко от разных представителей церкви, когда идут упреки в том, что иерархи сребролюбивы, заносчивы, порочны и так далее, можно услышать такое оправдание: церковь — это не только иерархи, это все сообщество, и там есть разные люди. И вообще, церковь несовершенна, поскольку несовершенно наше общество. Но насколько убедителен такой аргумент при условии, что церковь претендует на роль пастыря и авторитета для общества?

— В этом вопросе под словом «церковь» смешаны самые разные понятия. Надо их четко развести, чтобы не путаться в определениях и выводах.

Когда в светских СМИ говорят: «церковь хочет», «церковь претендует», «церковь заявила» и подобное, то имеется в виду чаще всего, что патриарх Кирилл, или какой-то митрополит-чиновник из патриархии, или какой-то священник-спикер что-то сказал или на что-то стал претендовать. Может быть (и так часто бывает), эти люди действительно считают себя представителями всей РПЦ, имеющими право говорить от ее лица.

Это так же, как и в государстве: является ли Россией президент? Или Дума, или правительство, или какой-то местный чиновник, или оппозиционный политик? Нет, не являются, хотя и могут представлять — плохо или хорошо — интересы государства РФ (но не всей России) в каких-то внешних или внутренних отношениях.

В РПЦ, как и в РФ, массу, базис составляет простой народ — обычные прихожане и обычные священники, которые ходят в храмы, молятся там, служат, делают свои мелкие добрые или не очень дела. Вот не стоит их РПЦ смешивать с РПЦ священноначальников — патриарха, архиереев. Тогда будет легче выстроить свое отношение: о какой именно из двух РПЦ идет речь в том или ином случае.

— А сами начальники согласны с таким делением? Почему от них нигде не услышишь такого понимания церкви?

— Нет, сами начальники категорически с подобным разделением на две части не согласны, по крайней мере, публично. Публично, в проповедях и СМИ, они «смиренно» рассказывают о своем «глубинном» единстве с церковным православным народом, мол, мы одна Церковь — и клир, и миряне, — поэтому мы должны хранить наше единство, чтобы перед лицом врагов, ополчившихся на нас с Запада и из Стамбула… Ну, примерно все то же, что и в государстве проповедуют.

А на деле начальники цинично и прямо так и говорят своим подчиненным, простым священникам: «я — всё, вы — никто! Церковь — это армия, я — генерал, вы — говно!» Может, не всегда этими словами, но ведут себя ровно в соответствии с подобным подходом.

сайт

— На ваш взгляд, какое сегодня реальное количество прихожан у РПЦ?

— Патриарх Кирилл уверен, что у него в РПЦ 150 млн человек по всему миру. Я же брал статистику МВД по посещению храмов на Рождество в этом году, и из этой статистики выходит, что в России реальных прихожан не более 1-1,5 млн человек, то есть не более 1% населения.

Количество прихожан держится довольно давно на одном уровне, храмов строится все больше, но прихожане просто «размазываются» по ним, и создается обманчивое впечатление, что и новые храмы наполняются. Просто люди раньше ездили в храм на автобусе, а как появился в их районе поближе, то они и перешли в него.

— Как вы думаете, есть шансы, что эта цифра будет расти?

— Прогнозы не люблю, но думается, что эта цифра будет держаться еще долго — 1-2% от населения РФ.

— Не густо для «главной» религии России. И уж тем более не повод называть Россию православной страной. А почему за почти 30 лет с момента «возрождения» православия эта цифра застыла? Ведь наверняка церковные иерархи мечтали привести в лоно церкви всю Россию, как это было в былые монархические времена. Не зря же и праздник называется «Крещение Руси».

— Мечта была и есть до сих пор. Но если в девяностые народ хлынул в церковь и стал интересоваться духовностью, то за тридцать лет уже «накушался», рассмотрел хорошенько, чего стоит это «возрождение», и все чаще говорит: спасибо, унесите, не вкусно.

Сейчас патриархия, скорее, не Россию хочет привести в церковь, а церковь ввести во все возможные «щели» России: впихнуться нагло в образование, армию, культуру, рулить обществом, указывать, какие постановки в театре ставить, какие кресты рисовать или не рисовать на асфальте, отбирать скверы у горожан и прочее. И народ уже просто тошнит от подобной нахрапистости.

— На ваш взгляд, испытывает ли сегодня молодежь интерес к православию? Чем может закончиться ситуация взаимного отторжения: церкви и молодежи?

— Я считаю, что проблема «церковь и молодежь» надуманна. Во все века молодежь мало интересовалась церковной, духовной жизнью, а предпочитала «молодецкие» забавы и утехи, учебу и устроение личной жизни, поиск работы и подобное.

А вот в среднем возрасте, когда уже есть дети, накопилось проблем, люди, особенно женщины, начинают приходить в храмы за утешением, поддержкой — к священникам и Богу. Ну, а в старости количество таковых резко увеличивается, потому что смерть не за горами и надо «подготовиться», хотя бы и «на всякий случай».

И во все времена есть те, кто очень горячо интересуется религиозной жизнью и приходит в церковь в молодости. Конечно, нынешнюю молодежь часто отталкивает образ жизни духовенства, скандалы вокруг патриарха Кирилла, но если знать историю, то духовное сословие и в прошлые века не отличалось в массе высотой образа жизни, и люди это видели. Так что ничего особо нового в нынешней церковной жизни нет, единственно — информация разлетается быстро, благодаря интернету.

«Отсылай нужное количество денег наверх — все, этого достаточно»

— Я не могу отвечать за всех бесчисленных уже епископов, но просто надо учесть главное: для епископа не важны такие качества, как ум, честь и совесть, тем более проповеднические или богословские таланты. Будь во всем «за», расточай одобрение политике партии-патриархии и лично патриарху Кириллу, отсылай нужное количество денег наверх — все, этого достаточно. Поэтому и попадают наверх соответствующие граждане.

— Но как же церковь с такой верхушкой может претендовать на роль морального авторитета в обществе?

— Вот люди все больше и видят: никак не может, начиная с самого «святейшего» — патриарха Кирилла, от которого десять лет назад ждали многого, ну и получили много, вот только совсем не то, чего ждали. Получили наглость, жадность, стремление к абсолютной власти, скандальность, несоответствие слов делам. И среди епископата такого более чем достаточно.

сайт

— На своем сайте вы много критикуете известных проповедников РПЦ: Смирнов, Чаплин, Ткачев и многих других. Хорошо, а кто взамен? Кого можно почитать и послушать, чтобы изменить свое мнение об РПЦ?

— Тут опять вопрос: как именно изменить мнение об РПЦ? Никакой, даже самый умный и замечательный священник-проповедник никак не изменит того, что делают патриарх Кирилл и его присные. В этом беда всех хороших современных священников, миссионеров — они привлекают людей красотой православия через свои проповеди, книги, лекции, а приходят люди в фактическую жизнь приходов РПЦ, где часто встречаются не с красотой и любовью, а с совсем другими вещами — хапужничеством, грубостью, глупостью, унижением, требованием отключать свой разум и безоговорочно слушаться полубезумных «старцев»…

А если человек еще глубже узнает внутреннюю епархиальную и патриархийную кухню в РПЦ, то еще больше разочаруется, поняв, что там вообще порой места Христу не осталось.

Есть умные медийные священники, они всем известны — отец Георгий Митрофанов, отец Петр Мещеринов, отец Алексий Уминский; есть и другие, менее известные, но они не могут публично до конца сказать все, что могли бы и хотели сказать, всегда включается самоцензура, потому что знают, что иначе включат цензуру сверху, а то и «инквизицию» подгонят.

Некоторые люди, когда уходят из РПЦ, бывает, что и обвиняют этих умных проповедников: вот вы нас звали в православие, а мы попали в итоге в РПЦ! Поэтому теперь плюем под ноги вам и уходим совсем и из РПЦ, и из православия.

«Русское православие несет в себе балласт политической идеологии»

— Один из главных вопросов, который волнует интеллигенцию как воцерковленную, так и за пределами церкви: способна ли РПЦ на модернизацию? Если да, то при каких условиях?

— Думаю, нет. Что-либо похожее на «модернизацию» может появиться только при новых гонениях на церковь или хотя бы при абсолютной индифферентности власти к РПЦ на всех уровнях. Когда придется рассчитывать только на себя, тогда, может быть, и то не наверняка, могут быть какие-то изменения. Пока же руководство РПЦ будет притираться к любой власти, какая бы ни стояла у кормила, ничего не изменится.

— Куда девать ту церковную общественность, которая формируется вокруг таких порталов, как ruskline.ru, или таких церковных деятелей, как схиигумен Сергий (Романов), о котором писал ваш портал? Если вдруг будет модернизация, то размежевание с ними станет неизбежным?

— Такие, как схиигумен Сергий, будут всегда, потому что в народе есть запрос на подобный тип «духовности», это не вылечить никакими модернизациями. Тем более это будет, потому что подобные «старцы» умеют вовремя заносить конвертики в епархиальное управление и дружить с нужными людьми во власти и бизнесе. «Модернизация» была бы тогда, когда архиереи сами бы реально заботились о том, чтобы паства не подпадала под влияние таких полусумасшедших деятелей.

Порталы, СМИ же пусть будут любые: свобода слова — это хорошо и правильно, и гарантировано Конституцией.

— То есть размежевание неизбежно или вы согласны на некое примирение с ними?

— Такие, как схиигумен Сергий, ведь не сами все придумывают, а опираются на святоотеческую литературу. Отсюда вопрос: несет ли русское православие некую политическую идеологию? Или идеология в православии — это некие издержки и отклонения?

— Вот именно такие, как этот Сергий, придумывают все или сами, или берут из таких же нелепых, «апокалиптичных» источников. Опираться на «святоотеческую литературу» невозможно, это такой огромный пласт книг, имен, мнений и направлений, что в этом и самые умные богословы с трудом разбираются, не говоря уже о таких малограмотных личностях, как Сергий Романов.

Но русское православие действительно несет в себе большой балласт политической идеологии, во многом взятый из Византии, но преображенный на русской почве. Это так называемая «симфония» с властью, которая на деле являлась и является до сих пор на Руси всегда полным подчинением церкви государству. А для народа это выливалось в простую поговорку: «Бог на небе, царь на земле» — вот кого надо слушаться, ну, а всех прочих можно драть на конюшне, даже священников (что на Руси многие века вполне практиковалось).

— Возможно ли ввести элементы демократии в РПЦ, как в ряде протестантских организаций?

— Демократизация в РПЦ — это, для начала, свобода слова, без страха, что тебя накажут, выгонят, лишат сана, заткнут другим способом твои священноначальники. Будет это — будет и другое, которое естественным образом может развиться из свободы слова. Но может свобода слова и пойти по пути протестантских организаций — и в итоге РПЦ расколется на сотни частей. Но я не верю ни в один из вариантов, думаю, все в РПЦ будет, как было тысячу лет.

сайт

— Мы говорим о возможном обновлении церкви. Как говорит бывший прихожанин РПЦ, а ныне ведущий антиклерикал страны Александр Невзоров, РПЦ никогда и не знала, что значит существовать самостоятельно, вне симфонии с властью. Вопрос: сможет ли РПЦ быть просто одной из многих общественных религиозных организаций и жить только на пожертвования прихожан, а не на бюджетные деньги?

— Смотря какая РПЦ. РПЦ, избавленная от тотальной власти патриархии и епископов-феодалов, вполне смогла бы обойтись средствами прихожан, скромно бы жили и Богу служили. Но РПЦ патриархов, синодов, заводов «Софрино», всей махины епархиальных управлений, архиерейской челяди, всяких отделов, комиссий и прочей консистории — им, конечно, трудно выдюжить без мощных денежных вливаний. Но вот поэтому и не будет никакого обновления.

— То есть нет смысла помышлять о том, что церковь как-то изменится после завершения периода режима Владимира Путина?

— Нет никакой особой РПЦ при путинизме, РПЦ всегда была при власти, просто будет другой правитель, и при нем РПЦ будет играть по тем правилам, какие предложат, но принцип не изменится.

«Любую организованность в низах обязательно прижмут к ногтю»

— От ряда православных публицистов мне доводилось слышать мысль о том, что в церкви распространяются сетевые связи, помимо церковной иерархии. Насколько может православное сообщество существовать за рамками церкви: в социальных сетях, на кухнях, в клубах и так далее? Это не будет уходом в ересь?

— А как связаны кухня и ересь? На кухне посидели, пообщались, излили душу, отругали начальников — и обратно, тащить лямку. Ничему, кроме кухонных посиделок и сетевой болтовни, желательно подзамочной, не выжить, любую организованность в низах обязательно прижмут к ногтю. Потому что в РПЦ верхов есть только одна ересь, которую невыносимо терпеть, — это непослушание начальству.

— Меня всегда интересовал вопрос: многие православные критикуют церковное начальство, не приемлют его политику, его сребролюбие и так далее, но тем не менее они все равно остаются в РПЦ. В конце концов, на все воля Божья. Если так сложилось, значит, видимо, так надо свыше. Что мешает создать свою церковь или уйти в альтернативное православие? Зачем нужно держаться именно за официальную РПЦ?

— Многие воспитаны так, что создание «своей» или уход в «альтернативную» церковь — это раскол, это недопустимо. Путь создания своих церквей — это путь бесконечного дробления на самых-пресамых «истинных», на множество мелких секточек.

Если бы в России была возможность конкуренции православных Церквей, как в Европе или в США, то была бы другая ситуация, где прихожане могли бы ногами проголосовать и уйти в более приличную церковную структуру. А в условиях тотальной монополии РПЦ это нереально.

В итоге многие просто уходят из РПЦ совсем, порывают с православием, или переходят в католицизм, например, если не хотят совсем уходить из христианства.

Другие довольно здраво думают, что Церковь вечна, а временные трудности, плохие патриархи и даже Путин — преходящи. Терпели же люди татаро-монгольское иго, терпели советскую власть, терпят и сейчас. Кто-то эмигрирует, кто-то надеется на лучшее или на «Божью волю».

— На ваш взгляд, зачем сегодня режим поддерживает РПЦ? Годы сотрудничества показали, что РПЦ не способна решить многих прагматических задач режима. Это касается и ситуации на Украине, и даже ситуации с тем же сквером в Екатеринбурге. Ее саму нужно поддерживать, и уж сомнительно, что она способна помочь государству проводить в общество свои задачи. Или вы иного мнения?

— Для любой власти естественно поддерживать и поддерживаться крупными социальными институтами. Тем более РПЦ все последние тридцать лет «возрождалась», набирала мощь, строила храмы, вроде как вела миссию. Правда, с каждым днем все больше видна ее дутость, и власть поэтому уже менее охотно идет на поводу у РПЦ во всех вопросах. Вот и в Екатеринбурге РПЦ пришлось умыться и «ради мира» (правда, после серии проклятий и обзываний) сдать назад, потому что Путин слегка прицыкнул на них.

Но пока в государстве развивается тренд на патриотизм, «скрепы», духовность, «русский мир» и милитаризм — РПЦ будет выполнять часть своей задачи, хоть и не всегда качественно.

— Сегодня Россия находится в режиме ожиданий неких политических изменений или даже потрясений. Скажите, если вдруг начнутся события, связанные с попыткой сменить режим, как поведет себя РПЦ, как будут вести себя церковные «партии» и так далее? И как нужно вести себя православным с вашей точки зрения?

— РПЦ поведет себя ровно так же, как сто лет назад: присмотрится к тому, кто побеждает, и выразит свою полную лояльность — хоть монарху, хоть «временному правительству», хоть самым оголтелым «большевикам». Ну, или быстренько переиграет, если победит внезапно другой. Но соблюдет свой главный принцип: «несть власти не от Бога, и нам с ней рядышком тепло».

Возможны ли в РПЦ серьезные реформы? Интервью с «церковным диссидентом» Сергеем Чапниным

— В России в очередной раз отмечается праздник крещения Руси. Что он означает для вас, исходя из нынешних реалий?

— Для меня эта дата ничего не значит. Вместо того чтобы праздновать то, как князь Владимир загнал народ в Днепр, потому что ему было выгодно рулить единым народом под одной удобной религией, лучше бы РПЦ начала праздновать День Конституции — только не парадами-крестными ходами и не речами с высоких трибун, а реальным участием в исполнении и поддержке прав и свобод граждан и принуждением власти к тому же. Хотя бы своим авторитетным словом. Но это лишь беспочвенные мечты.

Тематические материалы: