Когда в диалогах философов начинает затрагиваться теория разумного эгоизма, невольно всплывает фамилия Чернышевского Н. Г., многогранного и великого писателя, философа, историка, материалиста, критика. Николай Гаврилович вобрал в себя все лучшее - стойкий характер, непреодолимое рвение к свободе, четкий и рациональный ум. Теория разумного эгоизма Чернышевского - это очередная ступень в развитии философии.
Под разумным эгоизмом следует понимать философскую позицию, которая устанавливает для каждого индивидуума первенство личных интересов над интересами других людей и общества в целом.
Возникает вопрос: чем разумный эгоизм отличается от эгоизма в прямом его понимании? Сторонники разумного эгоизма утверждают, что эгоист думает только о себе. В то время как разумному эгоизму невыгодно пренебрегать другими личностями, и попросту он представляет собой не эгоистичное отношение ко всему, а всего лишь проявляется как недальновидность, а иногда даже как глупость.
Другими словами, разумным эгоизмом можно назвать способность жить своими интересами или мнением, не противореча мнению других.
Разумный эгоизм начинает зарождаться еще в античный период, когда Аристотель отвел ему роль одной из составляющих проблемы дружбы.
Более подробное исследование данный вопрос получил у Фейербаха Л. По его мнению, добродетель человека опирается на чувство собственного удовлетворения от удовлетворения другого человека.
Глубокое изучение теория разумного эгоизма получила у Чернышевского. Оно опиралось на трактование эгоизма индивидуума как на выражение полезности человека в целом. Исходя из этого, если сталкиваются корпоративные, частные и общечеловеческие интересы, то главенствовать должны последние.
Свой путь философ и писатель начал с Гегеля, говоря всем, что принадлежит только ему. Придерживаясь гегелевской философии и взглядов, Чернышевский тем не менее отвергает его консерватизм. А познакомившись с его сочинениями в подлинниках, начинает отвергать его взгляды и видит в гегелевской философии сплошные недостатки:
В итоге Чернышевский стал подчеркивать двоякость теории Гегеля и критиковать его как философа. Наука продолжала развиваться, а гегелевская философия для писателя устарела и потеряла смысл.
Не удовлетворившись гегелевской философией, Чернышевский обратился к трудам Л. Фейербаха, что впоследствии заставило его назвать философа своим учителем.
В своей работе «Сущность христианства» Фейербах утверждает, что природа и человеческое мышление существуют отдельно друг от друга, а высшее существо, созданное религией и фантазией человека, является отражением собственной сущности индивидуума. Данная теория очень вдохновила Чернышевского, и он нашел в ней то, что искал.
Теория разумного эгоизма в работах Чернышевского была направлена против религии, богословской морали и идеализма. По мнению писателя, индивид любит только себя. И именно себялюбие побуждает людей к действиям.
Николай Гаврилович в своих работах говорит о том, что в намерениях людей не может существовать нескольких разных натур и все множество человеческих желаний действовать исходит из одной натуры, по одному закону. Имя этому закону - разумный эгоизм.
Все человеческие поступки основываются на мысли индивидуума о его личной пользе и благе. К примеру, разумным эгоизмом можно считать жертвование человека собственной жизнью ради любви или дружбы, ради каких-либо интересов. Даже в таком действии лежит личный расчет и вспышка эгоизма.
В чем заключается теория разумного эгоизма согласно Чернышевскому? В том, чтобы личные не расходились с общественными и не противоречили им, принося пользу другим. Только такие принципы принимал и пытался донести до других писатель.
Теория разумного эгоизма кратко проповедуется Чернышевским как теория «новых людей».
Теория разумного эгоизма оценивает выгоду от человеческих взаимоотношений и выбор самых выгодных из них. С точки зрения теории, проявление бескорыстия, милосердия и благотворительности абсолютно бессмысленны. Смысл имеют лишь те проявления этих качеств, которые приводят к пиару, получению прибыли и т. п.
Под разумным эгоизмом понимают умение находить золотую середину между личными возможностями и потребностями остальных. При этом каждый индивидуум исходит исключительно из любви к самому себе. Но имея разум, человек понимает, что если будет думать только о себе, то столкнется с огромным множеством проблем, желая всего лишь удовлетворения личных потребностей. Вследствие этого индивиды приходят к личностному ограничению. Но делается это опять же не из любви к другим, а из-за любви к себе. Поэтому в данном случае целесообразно говорить о разумном эгоизме.
Поскольку центральной идеей теории Чернышевского была жизнь во имя другого человека, то именно это и объединило героев его романа «Что делать?».
Теория разумного эгоизма в романе «Что делать?» выражается ни в чем ином, как в этическом выражении необходимости взаимной помощи и объединения людей. Героев романа именно это и соединяет. для них - служение народу и успех того дела, которое является смыслом их жизни.
Принципы теории применительны и к личной жизни героев. Чернышевский показал, как в любви всецело проявляется общественное лицо индивида.
Человеку непросвещенному может показаться, что обывательский эгоизм героини романа Марьи Алексеевны очень близок к эгоизму «новых людей». Но суть его лишь в том, что он направлен на естественное стремление к добру и счастью. Единоличная выгода индивида должна соответствовать отождествленным с интересами трудового народа.
Одинокое счастье не существует. Счастье одного индивида зависит от счастья всех и общего благосостояния в обществе.
Чернышевский как философ никогда не защищал эгоизма в прямом его значении. Разумный эгоизм героев романа отождествляет свою выгоду с выгодой остальных людей. К примеру, освободив Верочку от домашнего гнета, избавив ее от необходимости выходить замуж не по любви и убедившись, что она любит Кирсанова, Лопухов уходит в тень. Это один из примеров проявления разумного эгоизма в романе Чернышевского.
Теория разумного эгоизма - философская основа романа, где нет места себялюбию, корысти и индивидуализму. Центром романа является человек, его права, его выгоды. Этим писатель призывал отказаться от разрушающего накопительства ради достижения истинного человеческого счастья, какими бы неблагоприятными условиями ни обременила его жизнь.
Несмотря на то что роман был написан в 19-м веке, его основы применимы и в современном мире.
этическая концепция, выдвинутая просветителями 17-18 вв. В ее основе лежит принцип: правильно понятый личный интерес должен совпадать с общественным. В этике Гельвеция, Гольбаха, Дидро, позднее Фейербаха Р. э. т. выражала интересы восходящей буржуазии в ее борьбе с аскетической феодально-христианской моралью, служила идейной подготовкой буржуазных революций. Эти мыслители исходили из возможности гармонического сочетания общественных и личных интересов при сохранении частной собственности. Р. э. т. отражала практику революционной буржуазии, свободу личной инициативы, идеализировала частное предпринимательство, а “общественный интерес” выступал в ней фактически как классовый интерес буржуазии. Чернышевский и Добролюбов отвергли нек-рые идеи фр. материалистов 18 в. о возможности сочетания общественных и личных интересов на основе установления просвещенными монархами или мудрыми законодателями “разумных” законов, а также принцип “всеобщей любви” Фейербаха. Личный интерес как мотив поведения наполняется в их этике общественным содержанием. В бескорыстном служении народу, в избавлении его от оков крепостничества, в революционном преобразовании действительности видели они смысл жизни человека, критерий его поступков. Но, несмотря на рациональное содержание, к-рое вложили в Р. э. т. рус. революционные демократы, эта теория не давала последовательно научного объяснения законов развития нравственности, поведения человека в об-ве, ибо апеллировала к человеку вообще, к его абстрактной “вечной” природе.
Отличное определение
Неполное определение ↓
Теория разумного эгоизма берет свое начало от философских построений таких выдающихся мыслителей XVII в., как Локк, Гоббс, Пуффендорф, Гроций. Представления об "одиноком Робинзоне", обладавшем в естественном состоянии неограниченной свободой и сменившем эту естественную свободу на общественные права и обязанности, были вызваны к жизни новым способом деятельности и хозяйствования и соответствовали положению индивида в промышленном обществе, где каждый владел какой-либо собственностью (пусть даже только на свою рабочую силу), т.е. выступал как частный собственник и рассчитывал, следовательно, на себя, свое собственное здравое суждение о мире и свое решение. Он исходил из собственных интересов, и их никак нельзя было сбрасывать со счетов, поскольку новый тип хозяйства, прежде всего промышленное производство, опирается на принцип материальной заинтересованности.
Эта новая общественная ситуация была отражена в представлениях просветителей о человеке как естественном, природном существе, все свойства которого, в том числе и личный интерес, определены природой. Ведь в соответствии со своей телесной сущностью каждый стремится получить удовольствия и избежать страданий, что связано с любовью к себе, или себялюбием, основанной на самом важном из инстинктов - инстинкте самосохранения. Так рассуждают все, в том числе и Руссо, хотя он несколько "выбивается" из общей линии рассуждений, признавая наряду с разумным эгоизмом также и альтруизм. Но и он достаточно часто обращается к себялюбию: "Источником наших страстей, началом и основой всех прочих, единственной страстью, которая рождается вместе с человеком и никогда не покидает его, пока он жив, является любовь к себе; эта страсть первоначальная, врожденная, предшествующая всякой другой: все другие являются в некотором смысле лишь ее видоизменениями... Любовь к самому себе всегда пригодна и всегда в согласии с порядком вещей; так как каждому вверено прежде всего его собственное самосохранение, то первою и самою важною из его забот является - и должна являться - именно эта постоянная забота о самосохранении, а как бы мы могли заботиться о нем, если бы не видели в этом своего главного интереса?".
Итак, каждый индивид во всех своих действиях исходит из любви к себе. Но, будучи просвещен светом разума, он начинает понимать, что если будет думать только о себе и добиваться всего только для себя лично, то столкнется с огромным числом трудностей, прежде всего потому, что все желают одного и того же - удовлетворения своих потребностей, средств для чего еще очень мало. Поэтому люди постепенно приходят к выводу, что имеет смысл в какой-то мере ограничить себя; это делается вовсе не из любви к другим, а из любви к себе; следовательно, речь идет не об альтруизме, а о разумном эгоизме, но такое чувство - гарант спокойной и нормальной совместной жизни. XVIII в. вносит в эти представления свои коррективы. Во-первых, они касаются здравого смысла: к соблюдению требований разумного эгоизма толкает здравый смысл, ибо без учета интересов других членов общества, без компромиссов с ними нельзя построить нормальную повседневную жизнь, нельзя обеспечить бесперебойное функционирование хозяйственной системы. Опирающийся на самого себя независимый индивид, собственник приходит к такому выводу самостоятельно как раз потому, что наделен здравым смыслом.
Другое дополнение касается разработки принципов гражданского общества (о чем далее еще пойдет речь). И последнее касается правил воспитания. На этом пути среди тех, кто разрабатывал теорию воспитания, в первую очередь между Гельвецием и Руссо, возникают некоторые разногласия. Демократизм и гуманизм в равной степени характеризуют их концепции воспитания: оба убеждены в том, что надо предоставить всем людям равные возможности для воспитания, в результате чего каждый сможет стать добродетельным и просвещенным членом общества. Утверждая природное равенство, Гельвеций, однако, начинает доказывать, что все способности и дарования людей от природы абсолютно одинаковы, а различия между ними создает лишь воспитание, причем огромная роль отводится случаю. Как раз по той причине, что случай вторгается во все планы, результаты нередко оказываются совсем не такими, как человек первоначально предполагал. Наша жизнь, убежден Гельвеций, часто зависит от ничтожнейших случайностей, но поскольку мы их не знаем, нам кажется, что всеми своими свойствами мы обязаны только природе, однако это не так.
Руссо в отличие от Гельвеция не придавал такого значения случайностям, он не настаивал и на абсолютной природной тождественности. Напротив, по его мнению, люди от природы имеют разные задатки. Однако то, что получится из человека, в основном также определяется воспитанием. Руссо впервые выделил различные возрастные периоды жизни ребенка; в каждый период наиболее плодотворно воспринимается какое-то одно особое воспитательное воздействие. Так, в первый период жизни надо развивать физические задатки, затем чувства, затем умственные способности и наконец нравственные понятия. Руссо призывал воспитателей прислушиваться к голосу природы, не насиловать натуру ребенка, обращаться с ним, как с полноценной личностью. Благодаря критике прежних схоластических методов воспитания, благодаря установке на законы природы и детальной проработке принципов "естественного воспитания" (как видим, у Руссо "естественна" не только религия - "естественно" также и воспитание) Руссо смог создать новое направление науки - педагогику и оказал огромное воздействие на многих мыслителей, приверженных ей (на Л.Н. Толстого, И. В. Гете, И. Песталоцци, Р. Роллана).
Когда мы рассматриваем воспитание человека под тем углом зрения, который был так важен для французских просветителей, а именно, разумного эгоизма, нельзя не заметить определенных парадоксов, обнаруживающихся почти у всех, но главным образом у Гельвеция. Он как будто движется в русле общих представлений о себялюбии и личном интересе, но доводит свои мысли до парадоксальных выводов. Во-первых, он интерпретирует личный интерес как материальную выгоду. Во-вторых, все феномены человеческой жизни, все ее события Гельвеций сводит к понятому таким образом личному интересу. Тем самым он оказывается основателем утилитаризма. Любовь и дружба, желание власти и принципы общественного договора, даже нравственность - все сводится Гельвецием к личному интересу. Так, честностью мы называем "привычку каждого к полезным для него поступкам". Когда я, скажем, плачу о погибшем друге, в действительности я плачу не о нем, а о себе, потому что без него мне не с кем будет поговорить о себе, получить помощь. Конечно, нельзя согласиться со всеми утилитаристскими выводами Гельвеция, нельзя сводить все чувства человека, все виды его деятельности к пользе или к желанию получить выгоду. Соблюдение нравственных заповедей, например, скорее наносит индивиду ущерб, нежели приносит выгоду, - нравственность не имеет отношения к пользе. Отношения людей в сфере художественного творчества также не могут быть описаны в терминах утилитаризма. Подобные возражения раздавались в адрес Гельвеция уже в его время, причем не только от врагов, но и от друзей. Так, Дидро спрашивал, какую выгоду преследовал сам Гельвеций, создавая в 1758 г. книгу «Об уме» (где впервые была изложена концепция утилитаризма): ведь она сразу же была осуждена на сожжение, а автору пришлось трижды от нее отречься, да и после этого он боялся, что его заставят (как Ламетри) эмигрировать из Франции. А ведь Гельвеций все это должен был предвидеть заранее, и тем не менее он сделал то, что сделал. Более того, сразу же после пережитой трагедии Гельвеций начал писать новую книгу, развивая идеи первой. В связи с этим Дидро замечает, что нельзя сводить все лишь к физическим удовольствиям и материальной выгоде и что лично он часто готов предпочесть жесточайший приступ подагры малейшему презрению к самому себе.
И все же нельзя не признать, что по крайней мере в одном вопросе Гельвеций был прав - личный интерес, причем материальный интерес, утверждает себя в сфере материального производства, в сфере экономики. Здравый смысл заставляет признавать здесь интерес каждого его участника, а недостаток здравого смысла, требование отказаться от себя и пожертвовать собой якобы ради интересов целого влечет за собой усиление тоталитаристских устремлений государства, а также хаос в экономике. Обоснование здравого смысла в этой сфере оборачивается защитой интересов индивида как собственника, и это как раз то, что ставилось и до сих пор ставится в вину Гельвецию. А между тем, новый способ хозяйствования зиждется именно на таком независимом, руководствующемся собственным здравым смыслом и отвечающем за свои решения субъекте - субъекте собственности и права.
За прошедшие десятилетия мы так привыкли отрицать частную собственность, так привыкли оправдывать свои действия бескорыстием и энтузиазмом, что почти утратили здравый смысл. Тем не менее частная собственность и частный интерес - необходимые атрибуты промышленной цивилизации, содержание которой не исчерпывается одними лишь классовыми взаимодействиями. Конечно, не стоит идеализировать рыночные отношения, характеризующие эту цивилизацию. Но тот же рынок, расширяя границы спроса и предложения, способствуя увеличению общественного богатства, реально создает почву для духовного развития членов общества, для освобождения индивида из тисков несвободы. В связи с этим следует заметить, что давно назрела задача переосмысления тех понятий, которые прежде оценивались лишь как негативные. Так, необходимо понять частную собственность не только как собственность эксплуататора, но и как собственность частного лица, свободно распоряжающегося ею, свободно решающего, как ему поступить, и опирающегося на свои собственные здравые суждения. Нельзя не учитывать при этом, что сложные взаимоотношения между собственниками средств производства и собственниками своей рабочей силы, в настоящее время существенно трансформируются благодаря тому, что увеличение прибавочной стоимости все в большей степени происходит не за счет присвоения доли чужого труда, а за счет повышения производительности труда, развития компьютерных средств, технических изобретений, открытий и т.п. Важное влияние оказывает здесь и усиление демократических тенденций.
Проблема частной собственности требует сегодня специального исследования; здесь мы можем лишь еще раз подчеркнуть, что, отстаивая частный интерес, Гельвеций защищал индивида как собственника, как равноправного участника промышленного производства и членаобщественного договора, родившегося и выросшего на почве демократических преобразований. Вопрос о соотношении индивидуальных и общественных интересов выводит нас к вопросу о разумном эгоизме и общественном договоре.
Отличное определение
Неполное определение ↓
Один в поле не воин.
(Пословица)
Бог любит большие батальоны.
(Народная мудрость)
Если разделить окружающий нас мир на материальный и нематериальный, то окажется, что законы материального мира довольно просты и управляется он всего двумя базовыми вещами: грубой физической силой (право сильного) и эгоизмом.
Однако, если с физической силой всё предельно понятно — тот, кто сильнее, забирает себе всё, что хочет, то понятие эгоизма требует пояснения. Эгоизмом следует считать не только действия в собственных интересах (индивидуальный эгоизм), но и такие действия, которые совершаются в интересах социальной группы, к которой принадлежит носитель эгоизма.
При этом сами эти группы делятся на типы и выстраиваются в определенную иерархию (уровни эгоизма).
Уровни эгоизма
☞ индивидуальный (когда человек думает только о себе и своих интересах, а на всех остальных (включая членов семьи) ему плевать)
☞ семейно-клановый (когда человек действует в интересах узкой группы лиц (членов своей семьи или своего клана), а интересы других групп для него не важны)
☞ сословный уровень (когда человек в качестве представителя одного из сословий борется за место под солнцем для своего классах в рамках отдельно взятого социума, пренебрегая интересами других социальных групп).
☞ уровень нации, народа (например, когда человек в качестве представителя одного народа борется за исключительные привилегии для него по отношению к другим народам).
☞ цивилизационный уровень — когда человек, в качестве представителя одного из народов, объединенных в единую цивилизацию, борется за существование и выживание своей цивилизации против других цивилизаций.
☞ уровень целого — когда человек действует в интересах всех людей, живущих на Земле.
Важное примечание: человек, находящийся на более высокой ступени эгоизма, при определенных обстоятельствах готов пожертвовать не только своей жизнью, но и интересами и даже самим существованием групп более низкого приоритета.
Так, человек, защищая свою семью, готов пойти на смерть, защищая интересы своей сословной группы, готов пожертвовать членами своей семьи, в интересах своего народа он готов пойти на уничтожение своего сословия, а в интересах своей цивилизации, готов пожертвовать интересами своего народа, своей семьи и своими собственными.
Ну, а обладатель наивысшей степени эгоизма, ради всеобщего блага готов пожертвовать абсолютно всем — своей жизнью, жизнью членов своей семьи, жизнью всех представителей своего социального класса, существованием своего народа и даже цивилизации, к которой принадлежит.
Отличным примером такого выбора эгоистических приоритетов может служить уже встречавшаяся в истории ситуация, когда главнокомандующий ведущих войну вооруженных сил отказывается обменять попавшего в плен рядового (его же собственного сына) на генерала вражеской армии.
Сама по себе эта иерархия эгоизма не важна (люди с разными типами эгоистического сознания могут занимать самые разные позиции в этой жизни, и прямой связи между типом сознания и социальной ролью, пожалуй, нет).
Однако, если структурировать само общество согласно этой иерархии типов эгоизма, то окажется, что для общества она имеет ключевое значение.
Потому что для того, чтобы получить силовое преимущество в конкуренции эгоистов за блага этого материального мира, людям недостаточно объединиться в наибольшую по численности и возможностям группу, необходимо также, чтобы эта группа была хорошо организованной и управлялась в интересах всех участников этой группы.
Если кто-то внутри группы, кто обладает более примитивным уровнем эгоизма, чем отведённая ему в группе социальная роль, начнет тащить одеяло на себя, это угрожает существованию всей группы в целом. И наиболее велика эта опасность, когда группу возглавляет и ею руководит человек, который действует не в интересах всей группы в целом, а лишь в своих частных интересах, в интересах своей семьи, клана, сословия или народа (то есть тогда, когда размер группы превышает численность группы лиц, в чьих интересах действует руководитель группы).
Иными словами, для идеального функционирования группы, каждый должен быть на своем месте (что далеко не всегда возможно).
При этом отношения внутри группы (в норме) не строятся на основе эгоистической конкуренции и права сильного. Наоборот, для более успешной конкуренции группы с другими группами эти отношения должны напоминать семейные — дружба, взаимная помощь, благоприятная психологическая обстановка, слаженность действий и способствование наиболее полному раскрытию потенциала каждого члена группы.
С другой стороны, если все люди в социуме придерживаются модели индивидуального эгоизма, то такой социум ничто не связывает в единую группу и это означает войну всех со всеми и непрерывный хаос, в котором силовое преимущество получает любая группа лиц, способная объединиться на основе эгоизма более высокого уровня (10 злых людей с дубинками победят в любом споре самого искусного индивидуума, а сотня хорошо организованных человек всегда убедительнее десяти).
Это то самое правило: «Один в поле не воин», или «Бог любит большие батальоны». С этой точки зрения физическая сила всегда оказывается на стороне наибольшей по численности группы людей, при условии, что все её члены сплочены и она обладает необходимым силовым и интеллектуальным потенциалом (изобретатель ядерной бомбы или любого другого вида интеллектуального оружия с силовой точки зрения не менее важен, чем вооруженный дубинкой культурист).
Иными словами, иерархия уровней эгоизма представляет собой иерархию организованных силовых групп человечества.
В самом низу пирамиды стоит одинокий человек — он один и может рассчитывать лишь на собственные силы. Он наиболее слаб и не способен защитить собственные интересы.
Семьи, объединённые в клан — это уже большая сила, чем семья по отдельности или одиночка. Хорошо организованные (обязательное условие) представители одного сословия, наверное, сильнее и уж точно многочисленнее представителей одного клана, целый народ сильнее любого отдельно взятого сословия, а любая цивилизация более сильна, организованна и конкурентоспособна по отношению к отдельно взятому народу.
Ну, и если уж доводить вещи до абсолюта и допустить, что всех людей на Земле можно объединить в единую группу, то с одной стороны эта группа будет сильнее всех известных на Земле цивилизаций (так как будет более многочисленна и организованна во всех смыслах), а с другой стороны все цивилизации временно прекратят своё существование — так как пока на Земле будет существовать единая, хорошо организованная общность всех людей, все цивилизации либо будут уничтожены, либо смогут претендовать лишь на то, чтобы быть частью этого целого.
Но вернёмся к иерархии уровней эгоизма.
Так, если во главе народа, государства или цивилизации окажется человек с уровнем эгоизма ниже уровня решаемых им задач, то такой народ, государство или цивилизация находятся в большой опасности — такой человек ради собственного обогащения или обогащения членов своей семьи или клана способен распродать собственность целой страны, представитель входящего в цивилизацию малого или большого народа способен ради его интересов пренебречь интересами всей цивилизации в целом, человек, мыслящий категориями цивилизации ради её выгоды готов поставить под удар интересы всех остальных проживающих на Земле людей и так далее.
Ну и, разумеется, самым беспринципным оказывается индивидуальный эгоист. Ради собственной материальной выгоды он готов принести в жертву не только судьбу человечества и своей страны, но также способен предать и продать собственных родственников (не ради великих целей, а ради собственной мелочной выгоды).
Кроме того лишь такой представитель индивидуального уровня эгоизма не готов жертвовать ничем. Потому что всё, что у него есть, это его собственная жизнь и его собственные эгоистические интересы.
То есть, ему незачем расставаться с жизнью, ради эгоистических интересов, так как с утратой жизни теряют смысл и все эгоистические интересы (чего не происходит на всех других уровнях эгоизма).
Фактически, это обстоятельство (неспособность пожертвовать своей жизнью ради чего-то более значимого) переводит индивидуальных эгоистов в разряд животных.
Иными словами, когда вам говорят: «Будьте индивидуальностями, важны лишь вы и ваши желания «, то вас приглашают к тому, чтобы отбросить все достижения цивилизации и вернуться в мир первобытной природы, где каждый человек другому человеку волк, где идёт непрерывная война всех со всеми, где вас окружает постоянное выяснение отношений хищников между собой, и где слабые и травоядные могут рассчитывать лишь на собственные быстрые ноги и навыки маскировки (аналогом тут могут служить 1990-е годы на постсоветском пространстве, когда государственная власть во многих сферах самоустранилась, а общество, предоставленное само себе, начало заново структурироваться.
Как раз на основе этих двух базовых принципов материального мира — примата физической силы и иерархии эгоизма).
P.S. Мир невидимый (нематериальный) стоит отделить от материального. И, вероятно, он действует по другим законам.
Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.
Размещено на http://www.allbest.ru/
Размещено на http://www.allbest.ru/
Теория «разумного эгоизма»
Выполнил
Тучин Ефим Андрианович
Безусловно, следующее определение не даёт нам полного понимания вышеупомянутого явления, не вдаётся в глубину, не объясняет многогранность и неоднозначность этого термина; а лишь выявляет одну из сторон, показывает общую концепцию данного понятия. Однако, основываясь на контексте, в котором было сделано следующее заключение и непосредственно на определении, можно сделать два примечательных вывода, которые и станут поводом для написания реферата по теме «Теория «разумного эгоизма».
Вывод 1: Ввиду учёта социальных условий, в которых находится «объект», определение, данное на основе интуиции, жизненного опыта и следствия мыслительной работы, сделано в верном направлении. Следовательно, тема данного реферата способна заинтересовать «объект», так как его мнение частично совпадает с мнением великих философов, изучавших этот вопрос на протяжении долгого времени.
Вывод 2: Определение, данное «объектом», не выражает собой полноты и многозначности вопроса, не показывает отличие «разумного эгоизма» от понятий смежных ему, как то: «эгоизм», «альтруизм» и т.д., не приводит аргументы в пользу, либо во вред применения «разумного эгоизма» на практике и пр. Следовательно «объект», имея в своём распоряжении малое количество информации по данной теме (что обуславливается большим количеством факторов: от ограниченного доступа к материалу, до несовершенности современной системы образования) способен заинтересоваться теорией «разумного эгоизма» более подробно с привлечением дополнительного материала для будущего практического применения.
2) что разум позволяет выделить из общего объема побуждений такие, которые составляют правильно понятый личный интерес, т.е. обнаружить ядро тех эгоистических мотиваций, которые соответствуют разумной природе человека и общественному характеру его жизни. Первым из возможных следствий этой операции становится этико-нормативная программа, которая, сохраняя единую (эгоистическую) основу поведения, предполагает этически обязательным не только учет интересов др. индивидов, но также совершение поступков, сознательно направленных к общей пользе (в т.ч. благодеяния, самопожертвование и т.д.).
В античную эпоху, в период зарождения «Р.э.т.» сохраняет периферийный характер для философии. Даже Аристотель, разработавший эту теорию наиболее полно, отводит ей роль всего лишь одной из составляющих проблемы дружбы. Он выдвигает положение, что «добродетельному надлежит быть себялюбом» и объясняет самопожертвование через максимальное удовольствие, связанное с добродетелью. Рецепция в эпоху Возрождения античных этических представлений (прежде всего эпикурейства с его акцентом на стремление к удовольствию) превратила идею «Р.э.т.» в полноценную философско-этическую теорию. По утверждению Лоренцо Валлы, личный интерес, направленный на получение удовольствия, требует правильного понимания и может быть реализован лишь при выполнении нормативного требования «научиться радоваться пользе других людей». В последующий период «Р.э.т.» получает разработку во французском Просвещении. По мнению Клод Адриан Гельвеция, рациональный баланс между эгоистической страстью индивида и общественным благом не может сложиться естественно. Лишь бесстрастный этический законодатель, с помощью государственной власти, используя награды и наказания, может добиться создания закона, обеспечивающего пользу «возможно большего числа людей» и «основывающего добродетели на выгоде отдельного индивида». Только ему удается соединить личный и общий интерес так, чтобы среди эгоистических индивидов «только сумасшедшие были бы порочны».
Подробнее рассмотрение «Р.э.т.» получила в поздних работах Л. Фейербаха. Нравственность, по Фейербаху, опирается на чувство собственного удовлетворения от удовлетворения других. Основной аналогией (моделью) служат взаимоотношения полов, с поправкой на разную степень непосредственности удовольствия. Фейербах пытается свести, казалось бы, антиэвдемонистические моральные поступки (прежде всего, самопожертвование) к действию «Р.э.т.» индивида. Раз счастье Я необходимо предполагает удовлетворение Ты, то стремление к счастью, как самый мощный мотив, способно противостоять даже самосохранению.
«Р.э.т.» Николая Гавриловича Чернышевского опирается на особую антропологическую трактовку эгоистического субъекта, согласно которой истинное выражение полезности, тождественной добру, состоит в «пользе человека вообще». Благодаря этому при столкновении частного, корпоративного и общечеловеческого интересов должен превалировать последний. Однако в силу жесткой зависимости человеческой воли от внешних обстоятельств и невозможности удовлетворения высших потребностей до удовлетворения простейших разумная коррекция эгоизма, по его мнению, эффективна лишь наряду с переделкой социальной структуры общества.
Вторым следствием общей логики «Р.э.т.» может быть простая констатация того, что всякое стремление к собственной пользе, если оно не нарушает общезначимых запретов, связанных с насилием и обманом, автоматически способствует пользе других, т.е. является разумным. Эта позиция восходит к свойственной протестантскому хозяйственному этосу идее «объективно безличной» (М. Вебер) любви к ближнему, тождественной скрупулезному исполнению своего профессионального долга. Когда профессиональный долг переосмысляется в категориях личного интереса предпринимателя, то возникает представление о спонтанной гармонизации эгоистических устремлений в рамках рыночной системы производства и распределения. Подобное понимание «Р.э.т.» свойственно либеральной хозяйственной этике А. Смита (концепция «невидимой руки»), Ф. фон Хайека (концепция «расширенного порядка человеческого сотрудничества») и многим др.
Теория разумного эгоизма берет свое начало от философских построений таких выдающихся мыслителей XVII в., как Локк, Гоббс, Пуффендорф, Гроций. Представления об "одиноком Робинзоне", обладавшем в естественном состоянии неограниченной свободой и сменившем эту естественную свободу на общественные права и обязанности, были вызваны к жизни новым способом деятельности и хозяйствования и соответствовали положению индивида в промышленном обществе, где каждый владел какой-либо собственностью (пусть даже только на свою рабочую силу), т.е. выступал как частный собственник и рассчитывал, следовательно, на себя, свое собственное здравое суждение о мире и свое решение. Он исходил из собственных интересов, и их никак нельзя было сбрасывать со счетов, поскольку новый тип хозяйства, прежде всего промышленное производство, опирается на принцип материальной заинтересованности.
Эта новая общественная ситуация была отражена в представлениях просветителей о человеке как естественном, природном существе, все свойства которого, в том числе и личный интерес, определены природой. Ведь в соответствии со своей телесной сущностью каждый стремится получить удовольствия и избежать страданий, что связано с любовью к себе, или себялюбием, основанной на самом важном из инстинктов -- инстинкте самосохранения. Так рассуждают все, в том числе и Руссо, хотя он несколько "выбивается" из общей линии рассуждений, признавая наряду с разумным эгоизмом также и альтруизм. Но и он достаточно часто обращается к себялюбию: "Источником наших страстей, началом и основой всех прочих, единственной страстью, которая рождается вместе с человеком и никогда не покидает его, пока он жив, является любовь к себе; эта страсть первоначальная, врожденная, предшествующая всякой другой: все другие являются в некотором смысле лишь ее видоизменениями... Любовь к самому себе всегда пригодна и всегда в согласии с порядком вещей; так как каждому вверено прежде всего его собственное самосохранение, то первою и самою важною из его забот является -- и должна являться -- именно эта постоянная забота о самосохранении, а как бы мы могли заботиться о нем, если бы не видели в этом своего главного интереса?" Руссо, Ж.Ж. Эмиль или о воспитании - М.: Педагогика,- М., 1981. .
Итак, каждый индивид во всех своих действиях исходит из любви к себе. Но, будучи просвещен светом разума, он начинает понимать, что если будет думать только о себе и добиваться всего только для себя лично, то столкнется с огромным числом трудностей, прежде всего потому, что все желают одного и того же -- удовлетворения своих потребностей, средств для чего еще очень мало. Поэтому люди постепенно приходят к выводу, что имеет смысл в какой-то мере ограничить себя; это делается вовсе не из любви к другим, а из любви к себе; следовательно, речь идет не об альтруизме, а о разумном эгоизме, но такое чувство -- гарант спокойной и нормальной совместной жизни. XVIII в. вносит в эти представления свои коррективы. Во-первых, они касаются здравого смысла: к соблюдению требований разумного эгоизма толкает здравый смысл, ибо без учета интересов других членов общества, без компромиссов с ними нельзя построить нормальную повседневную жизнь, нельзя обеспечить бесперебойное функционирование хозяйственной системы. Опирающийся на самого себя независимый индивид, собственник приходит к такому выводу самостоятельно как раз потому, что наделен здравым смыслом.
Другое дополнение касается разработки принципов гражданского общества (о чем далее еще пойдет речь). И последнее касается правил воспитания. На этом пути среди тех, кто разрабатывал теорию воспитания, в первую очередь между Гельвецием и Руссо, возникают некоторые разногласия. Демократизм и гуманизм в равной степени характеризуют их концепции воспитания: оба убеждены в том, что надо предоставить всем людям равные возможности для воспитания, в результате чего каждый сможет стать добродетельным и просвещенным членом общества. Утверждая природное равенство, Гельвеций, однако, начинает доказывать, что все способности и дарования людей от природы абсолютно одинаковы, а различия между ними создает лишь воспитание, причем огромная роль отводится случаю. Как раз по той причине, что случай вторгается во все планы, результаты нередко оказываются совсем не такими, как человек первоначально предполагал. Наша жизнь, убежден Гельвеций, часто зависит от ничтожнейших случайностей, но поскольку мы их не знаем, нам кажется, что всеми своими свойствами мы обязаны только природе, однако это не так.
Руссо в отличие от Гельвеция не придавал такого значения случайностям, он не настаивал и на абсолютной природной тождественности. Напротив, по его мнению, люди от природы имеют разные задатки. Однако то, что получится из человека, в основном также определяется воспитанием. Руссо впервые выделил различные возрастные периоды жизни ребенка; в каждый период наиболее плодотворно воспринимается какое-то одно особое воспитательное воздействие. Так, в первый период жизни надо развивать физические задатки, затем чувства, затем умственные способности и наконец нравственные понятия. Руссо призывал воспитателей прислушиваться к голосу природы, не насиловать натуру ребенка, обращаться с ним, как с полноценной личностью. Благодаря критике прежних схоластических методов воспитания, благодаря установке на законы природы и детальной проработке принципов "естественного воспитания" (как видим, у Руссо "естественна" не только религия -- "естественно" также и воспитание) Руссо смог создать новое направление науки -- педагогику и оказал огромное воздействие на многих мыслителей, приверженных ей (на Л.Н. Толстого, И. В. Гёте, И. Песталоцци, Р. Роллана).
Когда мы рассматриваем воспитание человека под тем углом зрения, который был так важен для французских просветителей, а именно, разумного эгоизма, нельзя не заметить определенных парадоксов, обнаруживающихся почти у всех, но главным образом у Гельвеция. Он как будто движется в русле общих представлений о себялюбии и личном интересе, но доводит свои мысли до парадоксальных выводов. Во-первых, он интерпретирует личный интерес как материальную выгоду. Во-вторых, все феномены человеческой жизни, все ее события Гельвеций сводит к понятому таким образом личному интересу. Тем самым он оказывается основателем утилитаризма. Любовь и дружба, желание власти и принципы общественного договора, даже нравственность -- все сводится Гельвецием к личному интересу. Так, честностью мы называем "привычку каждого к полезным для него поступкам". Когда я, скажем, плачу о погибшем друге, в действительности я плачу не о нем, а о себе, потому что без него мне не с кем будет поговорить о себе, получить помощь. Конечно, нельзя согласиться со всеми утилитаристскими выводами Гельвеция, нельзя сводить все чувства человека, все виды его деятельности к пользе или к желанию получить выгоду. Соблюдение нравственных заповедей, например, скорее наносит индивиду ущерб, нежели приносит выгоду, -- нравственность не имеет отношения к пользе. Отношения людей в сфере художественного творчества также не могут быть описаны в терминах утилитаризма. Подобные возражения раздавались в адрес Гельвеция уже в его время, причем не только от врагов, но и от друзей. Так, Дидро спрашивал, какую выгоду преследовал сам Гельвеций, создавая в 1758 г. книгу «Об уме» (где впервые была изложена концепция утилитаризма): ведь она сразу же была осуждена на сожжение, а автору пришлось трижды от нее отречься, да и после этого он боялся, что его заставят (как Ламетри) эмигрировать из Франции. А ведь Гельвеций все это должен был предвидеть заранее, и тем не менее он сделал то, что сделал. Более того, сразу же после пережитой трагедии Гельвеций начал писать новую книгу, развивая идеи первой. В связи с этим Дидро замечает, что нельзя сводить все лишь к физическим удовольствиям и материальной выгоде и что лично он часто готов предпочесть жесточайший приступ подагры малейшему презрению к самому себе.
И все же нельзя не признать, что по крайней мере в одном вопросе Гельвеций был прав -- личный интерес, причем материальный интерес, утверждает себя в сфере материального производства, в сфере экономики. Здравый смысл заставляет признавать здесь интерес каждого его участника, а недостаток здравого смысла, требование отказаться от себя и пожертвовать собой якобы ради интересов целого влечет за собой усиление тоталитаристских устремлений государства, а также хаос в экономике. Обоснование здравого смысла в этой сфере оборачивается защитой интересов индивида как собственника, и это как раз то, что ставилось и до сих пор ставится в вину Гельвецию. А между тем, новый способ хозяйствования зиждется именно на таком независимом, руководствующемся собственным здравым смыслом и отвечающем за свои решения субъекте -- субъекте собственности и права.
За прошедшие десятилетия мы так привыкли отрицать частную собственность, так привыкли оправдывать свои действия бескорыстием и энтузиазмом, что почти утратили здравый смысл. Тем не менее частная собственность и частный интерес -- необходимые атрибуты промышленной цивилизации, содержание которой не исчерпывается одними лишь классовыми взаимодействиями. Конечно, не стоит идеализировать рыночные отношения, характеризующие эту цивилизацию. Но тот же рынок, расширяя границы спроса и предложения, способствуя увеличению общественного богатства, реально создает почву для духовного развития членов общества, для освобождения индивида из тисков несвободы. В связи с этим следует заметить, что давно назрела задача переосмысления тех понятий, которые прежде оценивались лишь как негативные. Так, необходимо понять частную собственность не только как собственность эксплуататора, но и как собственность частного лица, свободно распоряжающегося ею, свободно решающего, как ему поступить, и опирающегося на свои собственные здравые суждения. Нельзя не учитывать при этом, что сложные взаимоотношения между собственниками средств производства и собственниками своей рабочей силы, в настоящее время существенно трансформируются благодаря тому, что увеличение прибавочной стоимости все в большей степени происходит не за счет присвоения доли чужого труда, а за счет повышения производительности труда, развития компьютерных средств, технических изобретений, открытий и т.п. Важное влияние оказывает здесь и усиление демократических тенденций.
Проблема частной собственности требует сегодня специального исследования; здесь мы можем лишь еще раз подчеркнуть, что, отстаивая частный интерес, Гельвеций защищал индивида как собственника, как равноправного участника промышленного производства и члена общественного договора, родившегося и выросшего на почве демократических преобразований. Вопрос о соотношении индивидуальных и общественных интересов выводит нас к вопросу о разумном эгоизме и общественном договоре.
И он указывает на исторические примеры человеческого бескорыстия и самопожертвования. Эмпедокл бросается в кратер, чтобы сделать научное открытие. Лукреция поражает себя кинжалом, чтобы спасти свою честь. И Чернышевский говорит, что, как раньше не могли объяснить из одного научного принципа одного закона, падение камня на землю и поднятие пара вверх от земли, так не было научных средств объяснить одним законом явления, подобные приведенным выше примерам. И он считает необходимым сведение всех, часто противоречивых, человеческих поступков к единому принципу.
мысль человека о его личной пользе, личном благе. Чернышевский так аргументирует свою теорию: “Если муж и жена жили между собой хорошо, - рассуждает он, - жена искренне и глубоко печалится о смерти мужа, но как она выражает свою печаль? “На кого ты меня покинул? Что я буду без тебя делать? Без тебя мне тошно жить на свете!” Чернышевский, Н.Г. Избранные сочинения-М.: Директ-Медиа, М., 2008. В словах: “меня, я, мне” Чернышевский видит смысл жалобы, истоки печали. Подобно же, по мнению Чернышевского, еще более высокое чувство, чувство матери к ребенку. Ее плач о смерти ребенка такой же: "Как я тебя любила!" Эгоистическую основу видит Чернышевский и в самой нежной дружбе. И когда человек ради любимого предмета жертвует своей жизнью, то и тогда, по его мнению, основанием служит личный расчет или порыв эгоизма.
Исходя из фейербаховских абстрактных представлений о человеческой природе, Чернышевский полагал, что своей теорией разумного эгоизма он возвеличивает человека. Он требовал от человека, чтобы личные, индивидуальные интересы не расходились бы с общественными, не противоречили им, пользе и благу всего общества, а совпадали с ними, соответствовали им. Только такой разумный эгоизм он принимал и проповедовал. Он возвышал тех, кто хотел быть “вполне человеком”, кто, заботясь о собственном благосостоянии, любил и других людей, вел полезную для общества деятельность и стремился бороться против зла. Он рассматривал “теорию разумного эгоизма как моральную теорию “новых людей”.
Адам Смит (1723-1790 гг.), родившийся в местечке Керколди около Эдинбурга (Шотландия), прожил на удивление тихую и незаметную жизнь. Он был профессором Университета в Глазго и читал лекции по теологии, этике, праву и политической экономии. В 1776 г. Адам Смит издал толстую книгу с длинным названием "Исследование о природе и причинах богатства народов" - трактат, который и принес ему славу основателя экономики.
В этой книге он рассмотрел множество важнейших вопросов экономической теории: почему цена любого блага или ресурса бывает "рыночной" или "естественной", от чего зависит естественная цена свободно воспроизводимого блага, почему заработная плата может стремиться к минимуму средств существования, почему выравнивается прибыль на капитал в разных отраслях и так далее. Многие идеи, высказанные им по поводу этих и других вопросов, стали предвосхищением экономических теорий последующих лет.
Чтобы получить прибыль побольше, булочник стремится сделать булочки вкуснее (чтобы увеличить спрос) и снизить затраты на их производство (чтобы обойти конкурентов). Изо всех сил стремясь к этой корыстной цели он... работает на общее благосостояние, ведь общество только выигрывает от того, что булочки становятся более дешевыми и вкусными! Чтобы сделать лучше себе, булочник должен сначала услужить другим членам общества, которые отблагодарят его за это своими деньгами.
"...человек постоянно нуждается в помощи своих ближних, и тщетно было бы ожидать ее только от их благоволения. Он скорее достигнет своей цели, если призовет себе в помощь их эгоизм... Дай мне то, что мне нужно, и ты получишь то, что необходимо тебе... именно таким путем мы получаем друг от друга наибольшую часть необходимых нам услуг. Не от благожелательности мясника, пивовара или булочника ожидаем мы получить свой обед, а от соблюдения ими своих собственных интересов. Мы обращаемся не к гуманности их, а к эгоизму и всегда говорим не о наших нуждах, но лишь об их выгодах. Никто, кроме нищего, не хочет зависеть в важнейших вопросах от благоволения своих сограждан..." Смит, А. Богатства народов, М.: Соцэгиз, М., 1962. .
Эта теория разумного эгоизма и Невидимой руки стала обоснованием уже существовавшей теории физиократов (французских экономистов Ф. Кенэ, А.Р.Ж. Тюрго и других) о естественном ходе вещей, нашедшей выражение в поговорке "laissez faire, laissez passer" (фр. "пусть делают, пусть идут"). Но если физиократы просто верили в разумность всей "природы" (в том числе хозяйства), то Смит нашел рациональное объяснение этому с помощью homo economicus.
На многие десятилетия эта теория стала основным аргументом против какого-то вмешательства в развитие хозяйства. Вокруг нее постоянно шли горячие дискуссии, связанные с различными проблемами такой политики (свободой внешней торговли, регулированием рынка труда, сбалансированностью бюджета и т. д.), но о всех этих проблемах и способах их разрешения мы поговорим с вами несколько позже.
В сравнении с бездумным существованием, когда люди вообще не думают и могут не заботиться даже о себе, разумный эгоизм более привлекательный и вполне достойный вариант. Думать - полезно, заботиться о себе - правильно. При этом «разумный эгоизм» - не верх развития личности, он имеет свои ограничения, поэтому опора в своих поступках на принципы только разумного эгоизма чревата переходом сознания и мышления человека на более низкий, материальный уровень.
1.Руссо Ж.Ж. (1981). Эмиль или о воспитании. Москва: Педагогика.
2.Смит А. (1962). Богатство народов. Москва: Соцэгиз.
3.Чернышевский Н. (2008). Избранные сочинения. Москва: Директ-Медиа.
Размещено на Allbest.ru
...Основные подходы в учениях французских материалистов века Просвещения. Основные факты состояния естествознания в XVIII веке. Сциентистская мысль в философии. Механистические компоненты в истолковании природы французскими материалистами XVIII века.
реферат , добавлен 29.12.2016
Жизнь человека – процесс поиска и наполнения желаний. Человек в поисках смысла. Цель творения. Развитие эгоизма как необходимый этап в эволюции человечества. Развитие осознанное и неосознанное.
реферат , добавлен 04.09.2007
Идеи о смысле жизни человека Древней Греции и Рима, средневековой Европы и Индии. Понимание этого вопроса в иррационализме, экзистенциализме. Право человека на счастье по теории философов гуманизма. Понимание смысла жизни в психологии и мировых религиях.
реферат , добавлен 02.04.2015
Основные субстанции бытия и взгляды философов разных времен. Сущность концепции о формах движения материи Ф. Энгельса. Основное философское значение теории относительности. Изменение физической картины мира. Движение как сущность времени и пространства.
контрольная работа , добавлен 20.09.2015
Основные положения философии Иммануила Канта, их влияние на дальнейшее развитие немецкой классической философии. Философские воззрения французских материалистов XVIII века. Сравнение понимания познания в философии Канта и французских материалистов.
реферат , добавлен 17.07.2013
Объяснение познавательных способностей и возможностей человека основано на теории отражения, религиозных и разного рода иррациональных концепциях. Теория отражения изучает познание с научно-светских позиций. Теория познания - часть теории отражения.
реферат , добавлен 25.01.2011
Характеристика аксиологии как учения о ценностях. Добро и зло – основные категории этики. Понятие вины, совести, счастья, эгоизма, морали, долга, чести, фатализма, справедливости, оптимизма, пессимизма. Этика как учение о нравственности и морали.
контрольная работа , добавлен 14.03.2011
Локковская теория абстракции проблем языковых выражений и структур в процессе познания. Формирование совокупности философских учений - эпистемологии XX века. Понятие операционализма, общей семантики ("антропологической" теории знаков) и структурализма.
реферат , добавлен 25.01.2010
Анализ значимых исследований прошлого о человеческом духе, дихотомические и трихотомические взгляды на его природу. Христианское понимание индивидуального духа: выявление логической необходимости данного понятия в результате разумного осмысления истории.
курсовая работа , добавлен 16.07.2013
Категориальный аппарат генезиса теорий. Стандартная концепция научной теории. Практика научных исследований. Сущность и логика формирования теории. Интерпретация исходных понятий, принципов. Познавательный статус теории. Обоснование рациональности выбора.
