Джон Бойн

Здесь обитают призраки

Посвящается Шинейд

Глава первая

Лондон, 1867 г.

В папенькиной кончине, думается мне, повинен Чарльз Диккенс.

Обращая мысленный взор к той минуте, когда в жизни моей ужас сменил безмятежность, а естественное обернулось немыслимым, я зрю себя в гостиной скромного нашего дома в тесном ряду таких же домов поблизости от Гайд-парка - я разглядываю потрепанную кромку коврика у камина и раздумываю, следует ли самой подправить его или стоит потратиться на новый. Безыскусные домашние помыслы. В то утро шел дождь, робкий, но затяжной; отвернувшись от окна, я взглянула на себя в зеркало над камином и пала духом. Да, я никогда не была миловидна, однако в то утро мне почудилось, что кожа моя бледнее обычного, а темные волосы всклокочены и жестки. Облокотившись на стол и ладонями обняв чашку, я несколько ссутулилась и теперь выпрямила спину. Я улыбнулась своему отражению - глупо, глупо, - надеясь, что напускное довольство сделает мой облик приятнее, и испугалась, заметив, как из нижнего угла зеркала на меня взирает другое лицо, гораздо меньше моего.

Я ахнула, прижав ладонь к груди, затем рассмеялась собственной неразумности - лицо это было всего лишь отражением портрета моей покойной маменьки, что висел на стене у меня за спиною. Зеркало отразило нас обеих, и в сравнении с маменькой я проигрывала, ибо она была женщиной весьма красивой: у нее большие блестящие глаза - у меня узкие и тусклые, у нее женственный подбородок - мой скорее резок и мужествен, у нее стройное сложение - я же крупна и нелепа.

Разумеется, я не впервые видела этот портрет. Он так давно висел на стене, что я, пожалуй, и вовсе его не замечала: нередко мы неглижируем тем, что нам знакомо, - диванными подушками, близкими людьми. Однако в то утро лицо ее отчего-то привлекло мое внимание, и я наново оплакала ее кончину, хотя более десяти лет миновало с тех пор, как она отошла в мир иной, я тогда была еще почти дитя. И я задумалась о загробном мире, о том, где после смерти обрела покой ее душа, приглядывает ли она за мною все эти годы, радуется ли моим маленьким победам, горюет ли над несметными моими оплошностями.

Утренний туман уже заволакивал улицу за окном, и упрямый ветер рвался в дымоход, прокладывал путь по шаткой кладке и, едва слабея, влетал в гостиную, а потому я плотнее куталась в шаль. Я дрожала и мечтала возвратиться в тепло своей постели.

Впрочем, от грез меня восторженным возгласом отвлек папенька, что сидел напротив; не доев селедку и яичницу, он листал «Иллюстрированные лондонские вести». [«Иллюстрированные лондонские вести» (The Illustrated London News, 1842–2003) - первая в мире газета с иллюстрациями (до 1971 г. еженедельная); в описываемый период ее тираж составлял около 300 тысяч экземпляров. - Здесь и далее примеч. перев. Переводчик благодарит за поддержку Евгения Левина. ]Они лежали нечитанными на столике в гостиной с прошлой субботы, и в то утро я как раз собиралась их выбросить, однако папеньке взбрело в голову проглядеть газету за завтраком. Я удивленно вскинула взгляд - мне почудилось, что родитель мой чем-то подавился, - но лицо его раскраснелось от удовольствия, он сложил газету пополам и передал мне, постучав по странице.

Посмотри, голубушка, - промолвил он. - Чудеснейшая весть!

Я взяла газету и взглянула на означенную заметку. Речь в ней велась о некоей крупной лондонской конференции, где перед Рождеством намечалось обсудить дела касательно Североамериканского континента. Я прочла абзац-другой, но меня обескуражил политический лексикон, призванный, вероятно, завлечь и вместе с тем раздосадовать читателя; наконец, я в растерянности взглянула на папеньку. Прежде он не обнаруживал интереса к американским делам. Мало того, не раз и не два он заявлял, что люди, поселившиеся по ту сторону Атлантического океана, - не более чем враждебные и подлые варвары, не достойные независимости, а предоставление им таковой есть предательство Короны, за что отныне и во веки веков проклято само название Портленда. [В начале американской Войны за независимость, 18 октября 1775 г., корабли британского королевского флота сожгли колониальный порт Фалмут, штат Мэн, в назидание всем, кто поддерживал американских патриотов, желавших отделиться от Британии; событие это, разумеется, только укрепило патриотические настроения среди населения города. В 1786 г. жители Фалмута основали Портленд на месте городского портового района. В 1866 г., за год до описываемых в романе событий, во время празднования Дня независимости в Портленде случился пожар, после чего город пришлось по большей части отстраивать заново.]

И что с того? - спросила я. - Надеюсь, вы не собираетесь отправиться туда протестовать? Вряд ли музей одобрит ваше участие в политических делах.

Что? - озадаченно спросил он, а затем потряс головою: - Нет-нет. На этих негодяев не обращай внимания, они уже приговорили себя и пускай теперь хоть сгорят в аду. Нет, слева, с краю. Объявление.

Я снова взяла газету и тотчас поняла, о чем он ведет речь. В объявлении сообщалось, что в пятницу, завтра вечером, знаменитый на весь мир писатель Чарльз Диккенс прочтет отрывки из своих работ в лектории Найтсбриджа, всего в получасе ходьбы от нашего обиталища. Желающим рекомендовалось явиться пораньше, ибо всем известно, что послушать мистера Диккенса неизменно собирается большая толпа восторженных поклонников.

Нам непременно следует пойти, Элайза! - вскричал папенька, просияв, и по такому случаю отправил в рот кусок селедки.

Снаружи ветер сбил с крыши кусок шифера, и тот с грохотом упал во двор. Что-то заскребло по свесу.

Прикусив губу, я перечитала объявление. Папеньку донимал неотступный кашель, терзавший его грудь уже неделю, и улучшения не наблюдалось. Двумя днями ранее родитель мой посетил врача, и ему прописали флакон зеленой клейкой жижи - я понуждала его принимать лекарство, однако, на мой взгляд, пользы оно не приносило. Папеньке, пожалуй, становилось только хуже.

Вы считаете, это здравая мысль? - спросила я. - Ваш недуг еще не отступил, а погода весьма неприветлива. Быть может, осмотрительнее еще несколько дней побыть дома у камина?

Вздор, голубушка, - возмутился он, в ужасе от того, что я лишу его столь замечательного развлечения. - Уверяю тебя, я почти встал на ноги. Завтра к вечеру совершенно оправлюсь.

Словно желая опровергнуть свои заверения, он тотчас глубоко и продолжительно закашлялся и был вынужден отвернуться, покраснев лицом и истекая слезами. Я кинулась в кухню, налила воды, поставила перед ним стакан, и папенька от души глотнул, а затем улыбнулся мне с некоторым даже озорством.

Организм прочищается, - пояснил он. - Я тебе клянусь, мне лучше с каждым часом.

Я глянула за окно. Будь на дворе весна, свети солнце в цветущих кронах, я бы, возможно, с легкой душою согласилась с его доводами. Но на дворе была не весна - стояла осень. Мне виделось безрассудным рисковать исцелением, дабы услыхать, что поведает публике мистер Диккенс, в то время как подлинные слова романиста заключены под обложками его романов.

Посмотрим, каково будет завтра ваше самочувствие, - примирительно молвила я, ибо незачем было принимать решение сию же минуту.

Нет уж, решим сейчас и на том условимся, - возразил папенька, отставив стакан и потянувшись за трубкой. Он вытряхнул вчерашний пепел в блюдце и наполнил чашечку табаком того сорта, что предпочитал с юности. По гостиной поплыл знакомый аромат корицы и каштана; к папенькиному табаку примешивалась добрая порция специй, и я, почуяв этот запах, всякий раз вспоминаю домашнее тепло. - Музей отпустил меня передохнуть от трудов до конца недели. Я побуду дома сегодня и завтра, а потом мы наденем теплые пальто и вместе отправимся послушать мистера Диккенса. Ни за что на свете я не желаю это пропустить.

Я со вздохом кивнула, понимая, что он, как бы ни полагался на мой совет, в своем решении намерен упорствовать.

Превосходно! - воскликнул он, затем чиркнул спичкой, несколько мгновений подождал, дабы выгорела сера, поднес огонь к трубке и затянулся так блаженно, с таким удовольствием, что я невольно улыбнулась. В сумраке гостиной, в свете камина, свечей и трубки папенькина кожа была призрачно тонка, и улыбка моя слегка поблекла, едва я разглядела, как сильно он постарел. Когда переменились наши роли, спросила я себя, - как случилось, что он, родитель, испрашивает дозволения развлечься у меня, его дочери?

Глава вторая

Всю свою жизнь папенька читал запоем. В кабинете на первом этаже, куда он удалялся, желая побыть наедине с мыслями и воспоминаниями, у него имелась придирчиво составленная библиотека. Целую стену занимали тома, посвященные энтомологии - предмету его особого интереса с ранних лет. В детстве его, рассказывал папенька, родители немало ужасались, наблюдая десятки живых насекомых образчиков, населявших стеклянный ящик в углу детской. В противоположном углу располагалась другая витрина, где экспонаты выставлялись посмертно. Естественное перемещение насекомых из одного угла в другой доставляло папеньке великое удовлетворение. Разумеется, он не желал им смерти и предпочитал изучать их привычки и взаимоотношения при жизни, однако прилежно вел дневники, описывая свои экспонаты в периоды развития, взросления и разложения. Не приходится удивляться, что горничные восставали против уборки в детской, - одна даже уволилась, вознегодовав на просьбу там прибраться, - а папенькина мать отказывалась переступать порог его обиталища. (У семейства в те времена имелись средства - отсюда и прислуга. Старший брат, скончавшийся много лет назад, растранжирил наследство, и потому нам большей частью было отказано в подобной роскоши.)

Подле томов, живописующих циклы развития матки термитов, кишечный тракт жука-дровосека и манеру спаривания веерокрылых, располагались досье, где хранилась многолетняя папенькина переписка с мистером Уильямом Кёрби, дражайшим наставником, кто в 1832 году, едва папенька достиг совершеннолетия, предложил ему первое место и жалованье - должность помощника в новом норвичском музее. Позднее мистер Кёрби привез папеньку с собою в Лондон, пособить в создании Энтомологического общества, вследствие чего папенька со временем получил место куратора по энтомологии в Британском музее - работу, которую он обожал. Я его страсти не разделяла. Насекомые мне отвратительны.

Мистер Кёрби скончался лет шестнадцать назад, но папенька вновь и вновь перечитывал корреспонденцию и заметки, с наслаждением следя за приобретениями, каковые привели к тому, что общество, а впоследствии и музей стали обладателями столь замечательной энтомологической коллекции.

Все эти «насекомые книги», как я в шутку их величала, стояли в шкафу у стола - аккуратно, хотя своеобразный их порядок всем, кроме папеньки, оставался непостижим. А на противоположной стене, подле окна и кресла, где было несравненно светлее, помещалась куда менее внушительная книжная коллекция - одни сплошные романы, - и на этих полках наилучшим образом представлен был, разумеется, мистер Диккенс, кому, по мнению папеньки, не было равных на свете.

Хорошо бы он сочинил роман не о сиротке, а о цикаде или кузнечике, - однажды заметила я. - Надо полагать, вы бы тогда очутились на седьмом небе.

Голубушка, ты забываешь «Сверчка за очагом», [«Сверчок за очагом. Семейная сказка» (The Cricket on the Hearth. A Fairy Tale of Home, 1845) - рождественская повесть Чарльза Диккенса, в которой сверчок выступает ангелом-хранителем семейства главных героев.]- возразил папенька. До его познаний в творчестве мистера Диккенса прочим смертным было очень и очень далеко. - Не говоря уж о семейке пауков, что поселилась в нетронутом свадебном пироге мисс Хэвишем. [Мисс Хэвишем - персонаж романа Диккенса «Большие надежды» (Great Expectations, 1861), старая дева, которую ограбил и бросил у алтаря жених.]Или о ресницах Битцера в «Тяжелых временах». Как это он их описывает? «Словно усики суетливых букашек», [Пер. В. Топер.]если мне память не изменяет. Нет, насекомые у Диккенса возникают то и дело. Рано или поздно он посвятит им отдельный труд. Сдается мне, в душе он подлинный энтомолог.

Ознакомившись почти со всеми романами Диккенса, я сомневаюсь в папенькиной правоте, однако он читал эти книги не ради насекомых - его увлекали истории. Помнится, после маменькиной кончины, когда я возвратилась от корнуолльских теток, папенька впервые улыбнулся, перечитывая «Посмертные записки Пиквикского клуба», коих главный герой неизменно смешил его до слез.

Элайза, тебе необходимо это прочесть, - сказал он, когда мне минуло тринадцать, и предъявил «Холодный дом». - Это роман поразительных достоинств и гораздо точнее описывает наши времена, нежели дешевые книжонки, к которым ты питаешь склонность.

Я раскрыла этот том с тяжелым сердцем, и оно все тяжелело и тяжелело, пока я пыталась постичь суть и назначение дела «Джарндисы против Джарндисов», однако папенька, разумеется, оказался прав: едва я продралась сквозь первые главы, предо мною распахнулась история, я от души сопереживала Эстер Саммерсон, и меня совершенно заворожила ее любовь с доктором Вудкортом, честным человеком, который боготворит ее, несмотря на ее невзрачность. (Я прекрасно понимала Эстер, хотя, конечно, она потеряла красоту, заболев оспой, я же свою никогда и не находила.)

До грудного недуга папенька был человеком крепким. В любую погоду он пешком ходил в музей по утрам и пешком возвращался вечерами, не желая пользоваться омнибусом, что доставлял бы его почти прямиком от нашего дома к музейным дверям. В те недолгие годы, что мы держали дворняжку по имени Фонарик, существо гораздо добрее и скромнее, нежели бессчастный подопечный Билла Сайкса, [Фонарик (Bull’s-Eye) - собака персонажа второго романа Диккенса, «Приключения Оливера Твиста» (Oliver Twist; or, The Parish Boy’s Progress, 1837–1839), пер. А. Кривцовой.]папенька дважды в день ходил с нею гулять в Гайд-парк, кидал ей веточки в Кенсингтонских садах или отпускал вольно побегать по берегам Серпентайна, где как-то раз, по его словам, заметил, что у воды сидит и плачет принцесса Елена. (Почему? Не ведаю. Папенька подошел, осведомился о ее здравии, но она лишь отмахнулась.) [Принцесса Елена Августа Виктория, в браке принцесса Шлезвиг-Гольштейнская (1846–1923) - пятый ребенок королевы Виктории и принца Альберта; как и ее мать, принцесса очень тяжело переживала смерть принца Альберта в 1861 г., из-за чего первые годы после его смерти ее не удавалось привлечь к королевским делам - она в любой момент могла разрыдаться.]Он никогда не опаздывал ко сну и до утра беспробудно почивал. Он умеренно питался, не пил лишнего, не отличался чрезмерной худобой либо грузностью. Не имелось ни малейших причин подозревать, что он не доживет до глубокой старости. И однако он не дожил.

Быть может, мне следовало настоятельнее отговаривать его от посещения лекции, но в душе я знала, что как бы папенька ни любил притворяться, будто во всех домашних делах полагается на меня, никакие доводы не помешают ему отправиться через парк в Найтс-бридж. Невзирая на свою пылкую читательскую любовь, он пока не имел удовольствия лицезреть мистера Диккенса, а было широко известно, что публичные чтения последнего едва ли не затмевали все то, что давали на сценах театров Друри-лейн или Шафтсбери-авеню. Посему я промолчала, подчинилась родительской власти и согласилась, что можно и пойти.

Не суетись, Элайза, - сказал папенька, когда, выходя из дома в пятницу вечером, я посоветовала ему по меньшей мере надеть второе кашне: внезапно похолодало, и, хотя за весь день дождя не пролилось ни капли, небеса посерели. Папенька, однако, хлопот вокруг себя не любил и мой совет пропустил мимо ушей.

Под руку мы зашагали к Ланкастерским воротам, оставили слева Итальянские сады и аллеей пересекли Гайд-парк. Спустя минут двадцать выйдя из ворот Королевы Елизаветы, я как будто заметила в тумане знакомое лицо и, сощурившись, ахнула, его разглядев, - не этот ли облик, отражение моей покойной маменьки, явился мне в зеркале вчера утром? Я прижалась к папеньке и в потрясении остановилась, он удивленно обернулся ко мне, а затем дама возникла из туманных миазмов и приветствовала меня кивком. Разумеется, то была не маменька - а как иначе? - но она сошла бы за сестру или кузину моей родительницы, ибо лоб ее и глаза обладали поразительным сходством с маменькиными чертами.

Почти тотчас начался дождь - на головы и плечи нам обрушились тяжелые капли, прохожие ринулись в укрытия. Я вздрогнула; призрак прошел по моей могиле. Мы нашли бы укрытие под большим дубом чуть дальше по улице, и я показала туда, однако папенька покачал головою и пальцем пристукнул по карманным часам.

Если поспешим, через пять минут доберемся, - сказал он и направился по улице, ускорив шаг. - А если спрячемся, все пропустим.

Я кляла себя за то, что забыла зонтик, - я поставила его у двери, пока мы спорили о кашне; под проливным дождем мы побежали по сбирающимся лужам и прибыли к месту назначения мокрые насквозь. В вестибюле я дрожа стянула сырые перчатки; я мечтала вновь очутиться в уютном нашем доме у камина. Папеньку одолел приступ кашля, словно выворачивавшего наизнанку самую его душу, и я ненавидела прочих зрителей, что презрительно косились, минуя нас. Папенька оправился лишь через несколько минут, я хотела было вызвать кэб и возвратиться домой, но он не пожелал и слушать, решительно зашагал в зал, и я пошла за ним, ибо что мне оставалось делать в подобных обстоятельствах?

Людей внутри собралось с тысячу, все они тоже промокли, всем им тоже было неуютно; запах мокрой шерсти и пота наполнял зал. Я огляделась, надеясь отыскать уголок потише, но почти все места уже были заняты, и нам пришлось сесть в центре ряда, среди других зрителей, одолеваемых дрожью и чихом. По счастью, долго ждать нам не пришлось - спустя считанные минуты мистер Диккенс вышел на сцену, и мы встали, приветствуя его громовыми аплодисментами и криками во все горло, отчего писатель, по всей видимости, возрадовался: он раскинул руки, словно желая обнять нас всех разом, и принимал наши восторги, как будто иной дани и не ожидал.

Не похоже было, что он желает прекращения овации, и миновало еще по меньшей мере минут пять, прежде чем он приблизился к рампе, замахал руками, подразумевая, что следует ненадолго поунять обожание, и позволил нам снова сесть. Лицо у него было землистое, волосы и борода несколько растрепанные, однако жилет и костюм из богатой ткани - мне даже отчего-то захотелось ее пощупать. Любопытно, подумала я, как он живет. Вправду ли он с равной непринужденностью бродит проулками Ист-Энда и прохаживается великосветскими коридорами замка Бэлморал, [Замок Бэлморал построен в 1390 г. сэром Уильямом Драммондом в Абердиншире, Шотландия, приобретен королевой Викторией и принцем Альбертом в 1848 г. и существенно перестроен; после смерти принца Альберта королева уезжала туда все чаще и проводила в замке по нескольку месяцев в год.]куда королева в трауре, говорят, приглашала его выступать? Вправду ли в окружении воров, карманников и проституток он бывал так же непринужден, как в обществе епископов, министров и крупных промышленников? В наивности своей я и вообразить не могла, каково это - быть столь искушенным человеком, знаменитым по обе стороны океана и всеми любимым.

Я всегда знала, что лучшие женские образы получаются у писателей мужчин, т.к. у писательниц как правило всегда получается в сюжете «наматывание соплей на кулак», когда этого не нужно. И вот тому ещё одно доказательство, не большой по объёму роман Джона Бойна. Роман не вольно сравнивают с «Поворотом винта» Генри Джеймса, положа руку на сердце, книга (Поворот винта) мне не понравилась, в отличии от экранизации. И вот передо мной книга Бойна....И что могу сказать...ЭТО классно! Просто всё как по ноткам сыграно. Классический готический триллер о привидениях. Молодая девушка, учительница младших классов, отец которой умирает, вынуждена съехать из занимаемого дома, т.к. дом как выясняется ей не принадлежит, а тут как раз в газете прочитала объявление, что в некое поместье в Норфолке требуется гувернантка для детей 8-12 лет. И в порыве отчаяния наша героиня пишет письмо...с этого и начинаются разные злоключения мистического характера с нашей героиней.

Мне очень понравилось. Атмосфера, повествование от первого лица (мы читаем рассказ девушки, как понятно из него, что всё это она уже пережила и просто пересказывает события случившегося). Советую всем любителям готических сюжетов о привидениях в старой доброй Англии викторианской эпохи. И главное, что тут не будет всхлипываний и соплей героини из серии «За что мне это!» Всё как надо, героиня стоически противостоит трудностям и мистическим событиям происходящих в поместье.

Оценка: 10

Книга вызвала противоречивые впечатления. С одной стороны, интересный сюжет (хоть и не оригинальный), события, поданные через призму восприятия непосредственной участницы, небанальный финал, хотя и открытый, а их я не очень люблю. С другой - стилизация речи героев под манеру 19 века уж очень нарочитая, прослеживается переизбыток витиеватых конструкций и нагромождение архаизмов к месту и не к месту, часто это вызывало смех, а порой и раздражение. Я так и не смогла уразуметь: нарочитая витиеватость стиля намеренна или же случайна?

Книга выезжает за счет интересно закрученного сюжета и образа главной героини - этакой Джейн Эйр. Сюжет - типичная история о привидениях, сдобренная семейной тайной, перешептываниями соседей, загадками, необычайными происшествиями, образом старинного мрачного поместья, разбавленная едкими и уместными комментариями и ремарками героини. В целом роман сбалансирован, вот только язык его весьма необычен. Однако и это может понравится: зависит от того, как к этому относиться. Главная героиня - Элайза Кейн - обычная невзрачная девушка, обладающая, однако, цепким умом и не испытывающая иллюзий по поводу собственной внешности. Ее характер раскрывается постепенно: через монологи и воспоминания, через заботу об отце, отношение к дому и работе, рассуждения о жизни, общение с детьми. Она - сильная личность, обладающая смелостью и решительностью, способная взять на себя ответственность за сирот и защищать их ценой собственной жизни. Ей страшно, но хватает мужества не скрывать этого и идти наперекор своему страху.

Интересен здесь и призрак: он не чурается физического контакта, желая навредить гувернантке, а не просто изгнать ее из дома. В классических романах о привидениях упор делается на психологическое давление, намеки на призрака, тогда как здесь наблюдается прямое нарушение канона. Это нетривиально и интересно. Призрак здесь сродни человеку-невидимке, настолько он осязаем и реален.

Несмотря на заявленную тематику, особенного ужаса читатель здесь не найдет. Книга читается легко, сюжет не делает крутых поворотов (но пара кульбитов все же найдется), о многих событиях можно догадаться заранее, однако это не портит роман. Атмосфера постепенно нагнетается, открывается завеса тайны, героиня уверяется в том, что в доме обитает призрак, но не бежит в ужасе, а дает ему отпор. Это вызывает восхищение. Стоит отметить, что при достаточно достоверной викторианско-готической атмосфере роман лишен излишней описательности и детализированности, своейственной готической прозе 19 века. Это такая осовремененная готика, поданная под соусом классических мотивов.

Финал автор оставляет открытым, что здесь выглядит вполне уместно и гораздо более предпочтительно, нежели «все жили и счастливо». Это не тот роман, где гармонично смотрелся бы однозначный финал - уж слишком противоречива вся эта история.

Итог. Неплохая стилизация под классический готический роман, стилизация не только по атмосфере, но и в деталях, в стиле и языке, что отличает этот роман от множества ему подобных. Хорошо прописанная главная героиня, прослеживается развитие ее характера. Хотя про остальных героев этой истории того же сказать не могу - они словно бы оттеняют ее. Интересный напряженный сюжет - без провисаний и затянустостей, без излишних внутренних рассуждений и монологов героини - развивается быстро, но не несется, как скорый поезд. В целом роман стоит того, чтобы его прочитать, просто не нужно ожидать от него чего-то необычного...

Оценка: 7

Нельзя сказать, что книга чем–то особо удивила и поразила, но прочла её с удовольствием. Сюжет простой и интересный: викторианская Англия, молодая девушка, только что испытавшая потерю близкого человека, случайное объявление в газете и в связи с этим возможность вырваться из плена переживаний, окунувшись в другую жизнь, где теперь только ей самой придётся о себе заботиться.

До переезда из Лондона жизнь Элайзы Кейн была весьма проста- ежедневные уроки в школе, папенька, беседы у камина, книги, домашние хлопоты – в этом она была готова провести всю жизнь; теперь же её окружают загадки, необъяснимые смерти и жестокость, что побудило её усомниться в самой истинной природе жизни, в которую она верила, а уж в призраков она не верила точно. Тут же ей пришлось испытать на себе весь ужас и агрессию невидимого, того, что противно самой природе, того, чего не могло быть, но вот оно есть и в полную силу пытается уничтожить Элайзу. Ей не выпадало ранее случая переживать страх, как многим, она не знала, что означает поистине испугаться, но всё же она полагала, будто несчастнее её на свете нет создания в силу определённых причин, однако детство её было счастливым, папенька любил её всей душою и поклялся вечно её оберегать, она всей душой полагалась на такую любовь, поэтому то и занимательно наблюдать, как перед её взором разворачиваются невероятные для неё события, меняя её представление о жизни и меняя её саму.

И хоть цепь событий мне была ясна и очевидна – она вырисовывалась задолго до реального проявления на страницах – забавно было наблюдать за самой Элайзой. Девушка оказалась весьма храброй и решительной, постепенно в ней проявлялся её твёрдый характер и настойчивость. Она оказалась способной дать отпор грубому работнику в поместье, священнику, пытавшемуся устыдить её в кощунственных мыслях и настоять на своём в дальнейшем воспитании детей.

История читается легко и быстро. Не могу сказать, что события описаны особо жутко, но лично мне это и не нужно – какое–то время интрига сохраняется, напряжение в книге присутствует, а уж если представить, что всё разворачивается на глазах молодой девушки, то картина предстаёт довольно волнительной, тем более, что закончиться история могла как угодно.

Оценка: 8

Сразу о минусах данного романа (по объему это скорее повесть). Возможны спойлеры, однако не смертельные

1. Весьма поверхностный и неоригинальный сюжет.

Спойлер (раскрытие сюжета)

Основную интригу героиня раскрывает уже к середине книги, дальше напряжение и читательский интерес начинает угасать

2. Почти полное отсутствие «атмосферы» таинственности и ужаса. Отсутствуют какие-либо длинные описания природы, обстановки, переживаний главной героини, которая сразу попадает в водоворот событий и предстает перед нами этаким мужиком в юбке с железными нервами – ее ничем нельзя испугать. У читателя таким образом вряд ли получится отождествлять себя с героиней, вчувствоваться в ткань повествования, услышать скрип половиц и завывания ветра, ощутить как бегут (не)приятные мурашки по телу.

3. Собственно призрак – он ведет себя довольно неканонически. В классических английских историях о привидениях призраки избегают прямого физического воздействия на людей – они могут до смерти напугать, могут подтолкнуть к самоубийству или лишить рассудка, могут заманить в ловушку (например в болото или к обрыву), но не станут распускать руки. Очень много внимания в классических историях о привидениях уделяется описаниям ожидания и появления призрака, а также чувств, которые охватывают героев при их появлении. Ничего такого не будет у Бойна. Здесь призрак ведет себя ну очень брутально – пытается укокошить главную героиню всеми возможными способами начиная с момента, когда она только прибывает на станцию. При этом, сама героиня призрака никак не видит и не чувствует – она реагирует только когда ее пытаются задушить или толкнуть. Соответственно, никаких странных и пугающих манифестаций потусторонних сущностей вы здесь не найдете – только экшн-сцены, котонрые вряд ли способны «испугать», т.е. основная функция такого рода литературы «нагнать страху» попросту не работает.

4. Еще одним существенным недостатком с моей точки зрения является странное и нелогичное поведение второстепенных персонажей.

Спойлер (раскрытие сюжета) (кликните по нему, чтобы увидеть)

Сначала поведение жителей деревни объективно направлено на то, чтобы «напугать» героиню, внушить беспокойство, неуверенность, жители отводят глаза, отмалчиваются, прямо или обиняком дают понять о существовании какой-то страшной тайны, более того, они жалеют героиню, смотрят на нее с ужасом, предугадывая опасности, которые ей угрожают. Но стоит героине прямо заявить, что в Годлин-холле водятся призраки. как жители сразу меняют тактику поведения – никто ей почему-то не верит. Самым ярким примером такого несообразного поведения является викарий – в первой сцене он прямо намекает героине, что ей грозит некая опасность и побуждает ее постараться побольше узнать об истории поместья и своих предшественницах-гувернантках, то есть проявляет некое участие в ее судьбе, а в следующей сцене, когда героиня прямо заявляет ему, что ее атакуют призраки и просит помощи, викарий полностью меняет отношение к происходящему и отказывается признать опасность, объясняя всё женской впечатлительностью и расстроенным воображением. Примерно так же ведет себя подруга героини (жена доктора).

1. Не самый плохой образчик стилизации под викторианскую прозу, и если по содержанию и атмосфере повесть проигрывает тому же «Повороту винта», то для читателя-англомана, любителя Диккенса, Коллинза и готических историй всё-таки кое-что интересное найдется

2. Концовка

Спойлер (раскрытие сюжета) (кликните по нему, чтобы увидеть)

порождает ощущение неуверенности, что в рамках жанпра является несомненным плюсом и гораздо предпочтительнее, чем безусловный хеппи-энд

.

Оценка: 6

Неплохой развлекательный мистический триллер-ужастик.

Тут все, что надо для жизни. Стандартное начало: девушка, у которой недавно умер отец и которой как-то надо существовать, по странному объявлению устраивается гувернанткой в один дом, даже не подозревая, с чем ей придется столкнуться. Дальше все вообще просто. Мрачная атмосфера - особняк - дети - загадочные обстоятельства - подозрительные слуги - тайна - и конечно призраки!

Роман достаточно увлекательный, события развиваются стремительно, так что читается влет. Хоть объем и небольшой, но событиям есть, где развернуться. А их тут предостаточно, у старого поместья, ух, какое жуткое прошлое! А разгребать его последствия и попутно приглядывать за детьми придется главной героине Элайзе Кейн. Да, сюжет избит и довольно прост. Нет никакой особенной тайны в духе» а что это было?» Автор прям сразу из названия дает понять, что здесь обитают призраки и точка. Остается только выяснить, по ходу сюжета, как они завелись в доме. А конец… Прям классика ужастиков.

Да и в принципе и ладно. Не шедевр, но довольно недурно. Ждать многого не надо, лучше хорошо развлечься и увлекательно провести время.

P.S. Хех, есть там один момент, что мне очень понравился. Представляет собою наиобычнейшую пугалку и страх всех детей(а может и не только). Это когда приятно нежишься под одеялом в постельке, и вдруг чьи-то ледяные руки хватают тебя за щиколотки...

Оценка: 8

В данном произведении значительно больше положительных моментов. Да, не очень-то оригинально, но зато действия не затянуты, подано читателю нескучно, хотя автор почти не уделил время дому, где всё и происходит. В подобных романах это имеет большое значение для создания соответствующей атмосферы. Здесь нет совсем любовного романа (пожалуй этим и оригинально, обычно это обязательный атрибут), и разных охов, вздохов, долгих осмыслений. Героиня здравомыслящая девица, в меру любопытна, отважна и справедлива. События поистине происходят жутковатые. Призраки здесь присутствуют и не только «в голове» героев, чем это произведение выгодно отличается от других произведений на подобную тему, где антуража много, а толком ничего и не происходит. Думаю, это получился совсем неплохой мистический готический роман, только вот немного вычурный стиль речи героев приносит недоумение, автор явно перестарался. К тому же на этом рановато ставить точку, не у всех призраков дела оказались завершёнными.

Читатели смогут насладиться мистической и таинственной атмосферой романа Джона Бойна «Здесь обитают призраки», ведь здесь есть всё для того, чтобы вызвать эмоции. У читателя по мере чтения будет возникать чувство, что становится как-то не по себе и хочется повнимательнее вглядываться в темноту. Книга читается с интересом, не понимаешь, почему многие герои ведут себя именно так, и поэтому хочется найти ответы на свои вопросы.

Элайза переживает не самый лёгкий период в своей жизни. Когда-то её семья была уважаема и обеспечена, но теперь они обеднели. Когда отец поехал на выступление Чарльза Диккенса, то тяжело заболел и отправился в мир иной вслед за матерью Элайзы. Девушка хочет круто изменить свою жизнь, ведь ей очень тяжело, и никого из близких людей не осталось. Поскольку она работает учительницей и любит детей, то решает, что хорошо справится с работой гувернантки.

Девушка нашла подходящую вакансию и отправилась в графство Норфолк, не особенно вдаваясь в подробности, ведь самое главное было сменить обстановку. Там она стала воспитательницей двух детей, только где их родители, неизвестно. Сами дети никак не могут дать внятного ответа и словно не хотят говорить правду. С каждым днём открываются всё новые странности. Постепенно Элайза понимает, что с этим домом что-то не так. Здесь обитает нечто таинственное и страшное. И как бы она ни пыталась мыслить трезво и логически, она не может притворяться, будто этого не существует.

На нашем сайте вы можете скачать книгу "Здесь обитают призраки" Бойн Джон бесплатно и без регистрации в формате fb2, rtf, epub, pdf, txt, читать книгу онлайн или купить книгу в интернет-магазине.

Новый роман непредсказуемого Джона Бойна - удивительная и странная история о таинственном поместье, в котором юная девушка в одиночку пытается разобраться с чередой зловещих событий. Элайза родилась в приличной, но обедневшей семье. После смерти матери ее отец затосковал и вскоре отправился вслед за женой, подхватив смертельную простуду по дороге на выступление Чарльза Диккенса. Элайза осталась одна на всем белом свете и, наткнувшись на газетное объявление о вакансии гувернантки, решила переменить жизнь - уехать из Лондона в графство Норфолк. В Годлин-холле Элайзу ждут два воспитанника, которые увиливают от любых вопросов о том, где находятся и когда наконец появятся их родители. Каждый день Элайза сталкивается со все новыми странностями и в результате осознает, что старый дом - обиталище чего-то таинственного и пугающего. И никакая рассудительность, никакое трезвомыслие не позволяют Элайзе отрицать страшную правду о том, какова природа этого зловещего невидимого обитателя. Вдохновляясь «Джен Эйр» Шарлотты Бронте, «Поворотом винта» Генри Джеймса и творчеством Чарльза Диккенса и Артура Конан Дойля, Джон Бойн написал готический роман. Впрочем, роман Бойна - это не только литературный и сюжетный аттракцион, в книге поднимаются и очень современные, совсем не свойственные викторианской прозе темы.